И это погубило в ней Хранительницу?

– Нет, – тихо отозвалась она, уловив его мысль, как это часто бывало. – Я с самого начала… чувствовала к тебе что‑то особенное. Но была уверена, что сумею сдержаться. К тому же там была Таниквель, и тебе не было так одиноко. – Внезапно глаза ее наполнились слезами. – Мне будет не хватать Тани, – еле слышно произнесла она. – Жаль, что так все вышло.

– А ты не ревнуешь к ней? Из‑за того, что она и я…

– Ох уж эти земляне! – негромко рассмеялась Элори. – Нет, не ревную; если… – Она судорожно сглотнула; из уголка глаза скатилась слеза. – Если бы все сложилось иначе, когда бы мы могли быть все вместе – кого еще, как не Тани, я послала бы к тебе в постель – ну, если бы вдруг занемогла или вынашивала от тебя ребенка – и со всей моей любовью? Тебя это так шокирует?

В ответ Кервин только поцеловал ее. Может, конечно, даркованские обычаи чересчур идеалистичны… по крайней мере, нужно время, чтобы с ними освоиться; и, не деля Элори ни с кем, он рад ничуть не меньше. Однако Джефф вернулся к прежней теме:

– Но Таниквель же участвовала в сеансах, не будучи девственницей…

– Она ведь не Хранительница, – серьезно заметила Элори, – и ни в каких сложных операциях не участвует. У нее очень узкая специализация. Так что никакой опасности для нее и не было.

Увидев, какой озабоченной сразу стала Элори, Кервин решил в этот вопрос не углубляться.

– Может, что‑то я еще и могу… – произнес он, достав из кармана матрицу.

– Что‑то, – отозвалась Элори, – я точно еще могу. Просто я так странно себя чувствую… Словно я – это больше не я. Как будто я больше себе не принадлежу.

– Теперь ты принадлежишь мне, – твердо заявил Кервин, и она улыбнулась.

– Попробую.

Кервин хотел сказать: «Да какая, к черту, разница? Я тебе и пальцем не дам притронуться к кристаллу, ты для меня слишком драгоценна!» – и тут он поймал ее взгляд, Элори любила его; ради него она отказалась от своего мира, ото всего, чем была и чем могла стать. Если ей это необходимо, чтобы обрести уверенность в себе – даже если это смертельно опасно – он должен дать ей такую возможность.

– Только обещай мне, Элори, – произнес он, привлекая девушку к себе и заглядывая в серые глаза, – ни в коем случае не рисковать.

Джефф почувствовал, что она практически не слышит его. В пальцах у нее уже была матрица.

– Здесь совершенно другой воздух, – произнесла Элори, обращаясь не столько к мужу, сколько к самой себе. – Мы в горах. Главное, чтобы он не задохнулся. – Затем она подняла глаза, давая знак, и Кервин ощутил, как установился раппорт; прикосновение ее сознания было невесомым, ласкающим.

«Не знаю, как долго я сумею продержаться – тут вокруг столько землян… Ладно, попробую. Взгляни в зеркало» .

Кервин поднялся с места и посмотрел в висящее на двери зеркало; потом заморгал и вгляделся пристальней.

– Куда это я делся? – требовательно поинтересовался он.

Сам себя, он мог видеть превосходно, стоило только опустить взгляд – но в зеркале не отражался!

– Именно так, – улыбнулась Элори. – И если кто‑нибудь случайно натолкнется на тебя, это будет весьма ощутимо. Так что не думай, будто превратился в призрака, любимый мой варвар.