Некоторое время спустя дверь открылась. В проеме стоял Томас Ламарк; в одной руке он держал паяльную лампу, а в другой – электрическую дисковую пилу.

– Джастин Ф. Флауаринг, сейчас мы с тобой сыграем в одну игру, чтобы помочь тебе запомнить фильмы моей матери. Я сейчас назову тебе их все снова. А когда закончу, ты повторишь. Одни только названия. Ясно?

– Да. – Голос репортера звучал слабо.

– Хорошо. Это будет забавно, Джастин. Но имей в виду: каждый раз, когда ты ошибешься, я буду отрезать тебе одну конечность. Понял?

Репортер с ужасом уставился на него.

Томас перечислил все двадцать пять фильмов, потом сказал:

– Теперь твоя очередь, Джастин.

– Не могли бы вы повторить?

– Я повторю, после того как ты сделаешь ошибку, только в этом случае, Джастин. А пока начинай.

– «К крылья джунглей», – произнес Джастин Флауаринг.

Томас одобрительно кивнул.

– «Досье… Досье… Досье Аргосси».

Томас улыбнулся:

– Близко, Джастин, но не совсем так. Фильм называется «Досье Арбутнота»! Но ты попал почти в точку, так что я предоставлю тебе еще один шанс.

И Томас улыбнулся такой теплой улыбкой, что Джастин понял: этот парень пошутил, ничего отпиливать он ему не собирается.

Репортер тоже улыбнулся:

– Спасибо.

– Не за что, – ответил Томас. – А теперь продолжай.

– «Дьявольская гонка».

– Хорошо. Осталось всего двадцать два фильма, Джастин.

– «Штормовое предупреждение».

– Двадцать один!

– Мм… что то там такое про Монако, да?

– Я не стану тебе подсказывать, Джастин. Ты должен сделать все сам.

Он с ненавистью смотрел на парня, на его светлые волосы, прилипшие ко лбу, на пот, стекавший по его лицу.

Не в силах вспомнить больше ни одного названия, журналист беспомощно взирал на Томаса.

– Двадцать с половиной: неважный результат, Джастин Ф. Флауаринг. Пожалуй, придется подстегнуть твою память.

Томас включил пилу и сделал шаг вперед.

Джастин закричал. Он отчаянно бился в своих путах, но те прочно удерживали его. Он видел, как диск пилы приближается к его запястью – все ниже, все ближе.

Нет, Томас наверняка остановится. Он просто пугает его.

Джастин почувствовал острую боль в запястье. Увидел алую струйку крови. Он услышал скрежет пилы и одновременно – разум юноши отупел от боли, но тело его кричало – ощутил невыносимую боль, словно его руку зажали в тиски. Бедняга закрыл глаза, его крики превратились в невнятное бульканье. Когда он снова открыл глаза, то увидел, что Томас держит его отпиленную кисть.

– Ты глупый мальчишка, Джастин. Это тебе наука: впредь будешь воспринимать мои слова серьезно.

Сознание Джастина было затуманено болью и шоком. Он подумал, что, вероятно, все это ему снится и он вот вот проснется. Но потом юноша увидел пламя, вырывающееся из паяльной лампы. Услышал рев горелки. Увидел, как Томас взял ее и поднес к его культе.

Джастин закричал так, что легкие в его груди почти разрывались от крика.

Потом боль пронзила все его тело. Несчастному казалось, что мозг уже готов выскочить из черепной коробки.

А потом наступила темнота.

17

16 июля 1997 года, четверг, 3:00

Купите себе белый фургон.

Нет, серьезно, это лучший совет, какой я могу дать. Но только не новый и не слишком яркий, чтобы не привлекать внимания.