Невежественный, скучный старпер на старой машине, давно разучившийся флиртовать.

Аманда сегодня была особенно красива и вела себя с ним холоднее, чем он рассчитывал. Вечер начался с формального рукопожатия, когда Майкл заехал за ней перед спектаклем. Аманда предложила ему выпить, это прозвучало не менее формально. Времени у них было в обрез, однако Майкл согласился. Частично из вежливости, но в основном из любопытства – хотел увидеть ее жилище.

Квартира удивила его. Он почему то решил, что Аманда обитает в тесной комнатушке где нибудь на цокольном этаже или вовсе в подвале, темной, грязной – в таких в молодости жили он сам и большинство его друзей. Но она провела Майкла в большую светлую гостиную, из окна которой открывался великолепный вид на Хэмпстед, Сент Джонс Вуд и весь лондонский Уэст Энд.

Много свободного пространства; паркет из полированного дуба; стены, наполовину обшитые светлыми деревянными панелями; двери, плинтусы и мебель в тон. На стенах несколько превосходных современных картин, остроумные трактовки классических сюжетов. Одна ему особенно понравилась: пародия на «Рождение Венеры» Боттичелли. Венера появлялась на свет на автомобильной парковке, выходила из разбитого «кадиллака». Кухня Аманды представляла собой стальной полигон в стиле хай тек, напичканный самой современной бытовой техникой. Хозяйка подала ему чилийский совиньон: охлажденный, в изящном высоком бокале.

Признаться, Майкл не ожидал ничего подобного от облаченной в джинсы девчонки сорванца, какой Аманда предстала перед ним в его кабинете и в студии. А сегодня она выглядела под стать своей квартире: изысканная, необыкновенно женственная, убийственно, просто ослепительно красивая.

Вообще то, Майкл был готов к любым неожиданностям, однако ничего подобного он даже и предположить не мог. Да, нередко при второй встрече люди представляются нам иными, а многие выглядят по разному в зависимости от ситуации, но таких разительных изменений, как в случае с Амандой, Майкл еще ни разу в жизни не наблюдал.

Перед ним была не только красивая, но еще и очень умная, уверенная в себе молодая женщина.

И Майкл сильно смущался рядом с таким совершенством. Похоже, сегодня его уверенность в себе взяла выходной, и еще он боялся (чувство, в общем то, совершенно ему не свойственное), что его отвергнут.

В последние три года все друзья и коллеги Майкла усиленно пытались свести его с подходящими, по их мнению, женщинами, хотя сам он отнюдь не горел желанием с кем то знакомиться. После нескольких неудачных свиданий с дамочками, которых ему буквально навязали («Майк, ты будешь от нее в восторге, из вас получится прекрасная пара!»), он наотрез отказался участвовать в подобных экспериментах. Казалось, что весь мир полон закомплексованных разведенок, которые, словно сговорившись, выдавали ему в кафе за столом стандартные шутки: «Кто знает вас, психиатров, а вдруг вы в этот самый момент анализируете меня?»

Кейти была особенной. Красивой, добросердечной, заботливой, уравновешенной, замечательной собеседницей, великолепной хозяйкой и необыкновенно талантливым дизайнером. Она превратила их маленький дом в Патни в уютное гнездышко, а в саду создала самую настоящую сказку. Майкл с Кейти были больше чем просто любовниками и друзьями – они были половинками единого целого.

Так какого черта он сам все это разрушил?

Аманда казалась единственной женщиной, которая могла сравниться с Кейти. Но Майкл был не на уровне: бормотал что то про погоду, пробки на дорогах и о том, как трудно в Лондоне припарковаться. Если на прошлой неделе у нее, возможно, возникали подозрения, что он старпер на потрепанном «вольво», то за те десять минут, что Майкл провел в ее квартире, Аманда наверняка утвердилась в этом мнении.