|
Одо, чтобы хоть как то унять тошноту и ужас от того, что он это делает собственными руками, распалялся все больше и бил все сильнее. Мальчик зашелся непрерывным криком. Реднор наблюдал за поркой с каким то болезненным спокойствием, застыв как изваяние. После очередного удара розга покраснела, и тут Одо не выдержал. С остервенением он отбросил прут и побежал в кусты. Было слышно, как его рвало. Кейн словно очнулся, злоба вновь закипела в нем. Седрик, неожиданно для самого себя, вступился за молодого воина и рискнул напомнить, что Одо впервые выполняет подобное поручение. Неожиданно гнев Реднора утих – его и самого мутило от этой картины.
– Посмотрите ка! – вдруг шепнул сэр Гарри, показывая на кусты: кто то пробирался к отряду. Реднор приподнялся на стременах и наполовину вытащил из ножен меч. – Лэллин? О Господи! Так что же мальчишка не сказал, что с ним был ты, или он говорил не о тебе? – Обо мне, – подтвердил хрипловатый голос. – Я же сказал, что со мной был Лэллин, – прохныкал мальчик. – Ты маленький дурачок, – вспылил Реднор, – что же ты не сообразил сказать, что это бард замка Реднор? Можно подумать, в лесах Уэльса это один единственный Лэллин! Ну ладно, неважно. Считай, что тебе повезло. А хорошая порка – неплохое лекарство от глупости. Лэллин, откуда ты здесь взялся? На Реднора угрюмо смотрели выцветшие до голубизны старческие глаза. – У меня к вам дело, милорд. Отгоните прочь от меня ваших псов, я хочу спеть для вас песню. – Песню? Сейчас? – Кейну показалось, что ой ослышался. Может, старик просто спятил. – Да, сейчас. Это песня о великих мужах, великих глупцах и великом страхе. Называется она «Три беды Уэльса». Все стало ясно. Лэллин по своему выражал озабоченность тем, что происходило в Уэльсе. Несмотря на серьезность момента, Реднор был не в силах сдержать улыбки, когда повернулся к Седрику. – Вытащи из кустов того героя со слабым желудком и усади его на лошадь. Кстати, как его, зовут? Он вроде бы новенький? – Одо, милорд. А что с этими делать? – Седрик махнул рукой в сторону валлийцев охотников, за которыми велено было присматривать. –Они прощены. Чтобы отыскать Лэллина в лесах Реднора, нужен не охотник, а волшебник. А Лэллин стоял, опершись на могучий посох. Его длинные седые волосы развевал ветер, а голос звучал как музыка, и в самом деле казалось, что он не говорит, а поет. – Я буду петь о короле, пренебрегающем обычаями, о лордах, пренебрегающих почтением, и о вещах, из за которых пренебрегают жизнью. Песню можно назвать «Три пренебрежения, приносящие горе». – Святая правда, – пробормотал Кейн вполголоса, чтобы не прерывать Лэллина. – Долгие годы первым лордом Уэльса был Ричард Фиц Гилберт. Этот человек хотел от жизни многого, но больше всего он мечтал стать королем. Ему удалось добиться мира в горах. Но это был плохой и горький мир. Ричард приказал валлийцам построить мощную и неприступную крепость, и они сделали это. Он не почитал тех, кого следовало почитать, й это принесло ему несчастье – его лошади и собаки из серебристых стали красными. Но он не придал этому значения. Стараясь не шуметь, сэр Гарри тихонько пробрался к багажу и вернулся с маленьким походным складным стульчиком в руках. Реднор с благодарностью взглянул на Гарри и, опершись на его руку, уселся на стул, не проронив ни слова. Что ни говори, а Гарри прав – рассказ может занять много времени. Кейн посмотрел на солнце – если Лэллин не поторопится, им ни за что не добраться до Пенибонта засветло. Как то с трудом верилось, что Лэллин просто тянет время – песни бардов, сродни той, что сейчас пел Лэллин, обычно занимают немало времени и отличаются необыкновенной обстоятельностью. |
