А Лэллин продолжал свой рассказ.

Ричард Фиц Гилберт пренебрег очень многими вещами, за что его, в конце концов, заманили в засаду и убили. Тогда пришел к власти его сын – Гилберт Фиц Ричард. В горном королевстве все еще царил мир. Люди роптали больше, но в основном потому, что новый лорд правил мягче, и теперь они могли, не имея новых обид, припоминать старые. Но все таки обычай гласит, что сын наследует земли отца, и потому мир не нарушили бы, но нашелся король, которому не было дела до обычаев, и человек, готовый пренебречь узами крови. На горное королевство Уэльс позарился брат Ричарда Фиц Гилберта – Гилберт Фиц Гилберт, граф Пемброк, готовый ради этого пренебречь своим долгом по отношению к племяннику. И великий страх опустился на Уэльс. Люди не знали, что их ждет впереди.

Они стали жить одним днем, боясь посмотреть в завтра…

Реднор осторожно вздохнул. Все это было ему давно известно, но откуда валлийцы пронюхали, что старый Пемброк положил око на земли Фиц Ричарда? Еще непонятнее то, почему Лэллин сейчас рассказывает об этом Кейну. Бард знал: Реднор женился на дочери Пемброка, поэтому он вполне мог предположить, что Кейн заодно с тестем. Лорд Реднор весь как то сжался – он порывался уйти и, вместе с тем, хотел дослушать Лэллина. Прервать же старика просто невозможно. Он замолчит, развернется и уйдет. Мысль о том, чтобы разговорить Лэллина так же, как мальчишку пленника, даже в голову не приходила Кейну. Лэллин – старый и проверенный друг, пытать его – это все равно, что вздернуть на дыбу Джайлса…

– Вы в небо не смотрите, милорд. Вы меня слушайте…

Реднор изумленно уставился на старика. Он и не думал, что тот наблюдает за ним.

– Мой друг, я очень внимательно вас слушаю, просто уже темнеет. Ехать по лесам Уэльса ночью опасно.

– Слушайте меня, говорю вам, – возразил Лэллин со спокойной уверенностью в голосе. – Этой ночью вы никуда не поедете.

Реднор едва не вскочил на ноги, взбешенный мыслью, что Лэллин указывает ему, как вести себя на его собственной земле. Однако, натолкнувшись на спокойные старческие глаза, он вновь уселся, храня уважение к ремеслу старика, когда то заставлявшего содрогаться могущественных вождей валлийских кланов.

– Как уже было сказано, – полился мелодичный голос старца, – не стало мира на этих землях. Милорд, взгляните, ваша лошадь в кровавых хлопьях, А может, это ваша кровь должна литься?

Реднор приподнялся на стуле, но, застыв от напряжения, снова опустился на место. Слова барда попали в точку. Однако рассказ еще не был окончен. Намек на смертельную угрозу жизни Реднора, высказанный после рассказа о желании Пемброка овладеть Уэльсом, мог означать только одно – убить его попытается именно Пемброк. Словно для того, чтобы обвинения в адрес тестя Реднора прозвучали как можно яснее, Лэллин шагнул вперед и схватил Кейна за руку. Прежде чем заговорить снова, он наклонился вперед, буравя своими выцветшими глазками встревоженные карие глаза рыцаря.

– Говорят, за грехи отцов суждено расплачиваться многим поколениям детей. Отец согрешил – и утратил земли Реднора. Пройдя через нежные девичьи руки, они оказались в грубых руках чужака. Теперь поговаривают, что грех будет отомщен: земли снова сменят хозяев, снова согрешит отец, и земли побывают в руках девушки, но на этот раз они возвратятся к ее отцу.

– Спасибо тебе, – сдержанно поблагодарил старика Реднор и, болезненно морщась, встал со стула. – Иногда полезно слышать, что нашептывает ветер мудрецам Уэльса. А почему ты сказал, что я никуда не поеду ночью?

– Не только ветер шепчет, лорд Реднор. Люди тоже. У нас в деревне было двое таких, мы задержали их, когда услышали о твоем приближении. Поэтому я и вышел тебе навстречу. Они хорошо поработали, даже я поверил, что ты никогда не появишься в этих местах, хотя у меня имелись свои причины на это.