— И что ты там делал? Набивал карманы?

— Нет, к счастью, иначе одним бы предупреждением не отделался, и даже все отцовские знакомые копы не помогли бы. Нет, причина была чудна́я. Я пошел туда вовсе не затем, чтобы что-то своровать. Когда приехала полиция, я просто сидел в гостиной, в большом старом мягком кресле, и когда они вошли — подумал, что это еще за люди, блин. Я сидел и с важным видом курил сигарету. Ну, выходит, ее-то я украл — из старой потрепанной пачки, забытой на кухонном столе. Так вот, когда мы с тобой сбегали на машине, мне впервые за много лет вспомнился тот случай. И знаешь, не кажется мне, что хоть раз я спрашивал себя, в чем именно был смысл.

— А в чем был?..

— Кейси, да если б я знал! Просто было круто. Мне понравилось. Я подумал — как классно войти в чью-то жизнь. Я залез почти в каждый ящик, но там было в основном пусто. В шкафу висела кое-какая одежда. Я просмотрел и ее. Я совсем не знал этих людей, но, когда я находился в доме, у меня возникло ощущение, что знаю-таки! И мне это понравилось. Вот почему я сидел в том кресле. Просто раздумывая об этих жильцах, я почти слышал их голоса.

Я помедлил. Нет, раз уж начал — стоило договорить.

— Знаешь, у меня есть такая фантазия. Я — в большом городе, скажем, где-то в Портленде. Да в любом. И я встречаюсь на улице с девушкой. Она вся из себя — безумно хорошенькая, и я иду за ней по пятам. Преследую ее много дней и в итоге все о ней узнаю. Куда она ходит, что делает. Но она никогда не видит меня. Я узнаю ее полностью, а она меня — ни капельки. А потом, когда мне кажется, что я ее совсем раскусил, я ухожу и никогда не возвращаюсь. Как будто любовницу бросаю. А она даже не знает, что я побывал в ее жизни.

— Да ты у нас вуайерист.

— Выходит, так. Я могу быть с ней, знать ее, даже немного заботиться о ней, но мне никогда не нужно показываться. Между нами будто стена. В то же время я ей полностью предан, можно сказать — одержим. Она — вся суть дней моих. Думаю, ты понимаешь, да?

— Наверное, да.

Мы забрались в автомобиль и немного посидели просто так, без дела. Я все не мог выбросить старое из головы. Тот случай вспомнился мне так ясно, будто бы произошел буквально вчера. И вот что странно — я вспомнил, как хотел, чтоб меня там застукали. Вот почему фонарик был включен. Я направил луч прямо на окно, без всякой уважительной причины — я ведь наверняка понимал, что кто-то увидит этот свет и удивится. И я хотел, чтобы кто-то знал. Не особо понимая, зачем же мне так рисковать, какой в этом прок.

Теперь, похоже, я понимал, в чем суть фантазии с девушкой в каком-нибудь большом городе Земли. Она была своего рода заявлением самому себе о том, как обстоят мои дела. Отчуждение. Потребность в эмоциональной зоне комфорта. Но ведь каких-то шесть лет назад я вломился в дом незнакомого человека и направил луч фонарика на окно гостиной. Даже тогда, в прошлом, я должен был знать, чего стоит мой маленький риск.

По пути в Дэд-Ривер мы молчали. Домой я ее не повез. Даже в четыре утра нас ждала бы та еще сцена. Камень, брошенный в окно, нелегко простить. Камень, попавший в окно соседа, было почти невозможно простить. И Кейси все равно не захотела бы себе прощения.

Вместо этого мы пошли ко мне домой.

Зевая, мы поднялись по лестнице. Кейси, обернувшись, пробормотала:

— А забавно звучит…

— Что?

Я угадал, что она скажет, и у меня похолодело внутри. Но что поделать.

— «Взлом с проникновением».

На это я ничего не сказал. Отпер перед ней дверь.