— Почему они их не забрали? — пробормотал я.

— Твой друг… он, наверное, прав, — сказала Кейси. — Они… тупые. Ничего от нас не ждут. Для них мы уже… уже мертвы.

Не такое и глупое предположение, так-то, подумал я, но вслух произнес:

— Бедное твое плечо. — Вообще-то, не только плечо, но вся ее рука походила на лохмотья, сплошь изуродованная, разорванная в уйме мест. Строго говоря, если Кейси не хотела ее потерять, стоило как можно скорее обработать эти раны. Что-то предпринять, остановить кровь. Но, увы, я не мог сейчас думать об этом.

— Я ее почти не чувствую. Жилы… думаю, жилы порваны. Не пошевелить.

— И не надо. Давай пока просто выберемся отсюда. — Я напряг слух. — Все трое ушли туда, куда ты показала?

— Нет. Женщина и собака. Тот тип… я не знаю, где он. — Она нахмурилась и покачала головой. — Мне кажется, я помню… я думаю, он пошел обратно к дому. Я не уверена.

— Постарайся вспомнить. Это важно.

— Господи…

— Прошу тебя, Кейси.

— Да. Да. Сейчас. Я… я думаю, он ушел туда, Дэн.

— Черт. Вероятно, проверяет, есть ли еще кто-то, кроме нас. Значит, нам что так, что эдак крышка.

— Он большой. Огромный.

— Отлично. Просто замечательно. Так, давай прикинем. Назад идти долго. По всему пути — узкие проходы. Бен будет впереди. Если Мэри и псина вернутся сюда проведать, как мы, — значит, и отступать будет некуда. Черт, мы в этих пещерных кишках даже развернуться толком не сможем. Полная хрень.

— Дэн, этот пес…

— Мы не знаем, что находится в том направлении, кроме того, что где-то там — море. Где-то недалеко, судя по звуку, но Мэри с псиной — там же. И может, еще ближе. Что выбираешь?

— Дэн?

— Что?

Кейси сглотнула.

— Мне кажется, я люблю тебя. Или просто так благодарна? Очень сильно.

— Без разницы. Меня оба варианта устраивают.

— Правда?

— Правда.

Кейси проковыляла к фонарику, подняла его, а затем вернулась ко мне.

— Нет, все-таки люблю, — прошептала она. — И уже давно.

— И я тебя, Кейси.

Мы просто смотрели друг на друга, не рискуя ступить навстречу.

Какое ужасное время для того, чтобы узнать, насколько хорошей может быть жизнь, подумал я. И как прекрасно, что хоть так я узнал.

Мы дали этому моменту посеять свои семена, зная, что всходов, возможно, никогда уже не будет. Улыбка Кейси была печальной. И радостной — вместе с тем. Она медленно и кротко вернулась ко мне в объятия.

— Глаза б мои эту собаку не видели, — пробормотала она. — Но лучше… уж лучше наугад к опасности, чем прицельно — к смерти.

— Кейси, Кейси… — Перед тем как отпустить, я обнял ее крепко-крепко. Мне не хотелось терять с ней контакт. Такая утрата несла реально ощутимую боль. Взяв фонарик, я посветил на топорище Стива. Кейси подняла деревяшку, не произнеся ни слова. Затем мы повернулись, взялись за руки и медленно побрели вперед.

Оказалось, мы не были здесь первопроходцами.

Два человеческих скелета лежали сразу за жерлом. Полуистлевшая одежда, переломанные кости, проглядевшие пустые глазницы во мрак черепа.

Убил их пес или просто обглодал после смерти, сказать не выходило.