– Что случилось, мадам?

– Он… Тут один… Меня хочет убить. Впустите меня, умоляю! До утра переждать…

Хотел спросить было, кто и где этот убийца, но она вся дрожала и к тому же, похоже, была не трезва. Я дал ей пройти, на запястье блеснул браслет с крупными бриллиантами.

– У меня не протоплено.

– Лучше, чем на улице закоченеть.

И вот мы вдвоем, глаза в глаза. А что мне с ней делать? Кровать у меня одна. Я не пью, для меня это яд, но кто-то из знакомых презентовал мне бутылец коньяка, ну где-то еще коробка галет. Я дал ей выпить и зажевать, и она вроде пришла немного в себя.

– Мадам, а вы здесь живете?

– Нет, на Уяздовских.

Это была, конечно, истинная аристократка. Завязался разговор, и понемногу я узнал, что она графиня, вдова, и что ее любовник живет в нашем доме – свирепый дикарь, содержавший в одной из комнат подрастающего львенка. Человек тоже благородного происхождения, но опустившийся и уже отсидевший год в тюрьме за покушение на убийство. Она же, графиня, живет у строгой свекрови, поэтому ей приходится самой навещать его. В эту ночь он приревновал ее к кому-то там, побил и, в довершение, приставил ей к виску пистолет. Она чудом вырвалась из квартиры, успев только набросить на плечи шубу. Никто из соседей ее не впустил, один я оказался добрым таким…

– Мадам, – сказал я, – ваш друг, вероятно, уже вас разыскивает. Представьте, что он обнаружит вас здесь, а я уж не тот, кого можно назвать рыцарем.

– При других он не посмеет скандалить, – отозвалась она. – Его и отпустили-то на поруки. Я порываю с ним… Сжальтесь, не выгоняйте меня среди ночи.

– Как же вы в таком виде вернетесь домой?

– Не знаю. Я устала от этой жизни, но чтобы… этот… убил меня… брр!

Что было делать?

– Знаете, мне уж все равно не уснуть. Располагайтесь, моя постель к вашим услугам. А я устроюсь в этом кресле.

– Ни за что, – возразила она. – Вы не молоды, и вид у вас неважный. Ложитесь, а я тут посижу.

Мы еще немного попрепирались и… решили лечь вместе.

– Вам меня нечего опасаться, – заверил я. – В мои годы люди уже обходятся без женщин.

Мне показалось, что я ее убедил…

Да, так о чем мы с вами?.. Короче, я очутился в одной кровати с дамой, чей кавалер мог в любой момент вломиться ко мне. Мы накрылись двумя разными одеялами, и я не стал сооружать обычный мой кокон из всякой рвани. И был до того разволнован, что просто забыл про холод. Кроме того, меня согревала ее близость. От ее тела исходило странное тепло, непохожее на то, какое я ощущал в прежние годы, лежа с женщиной в одной постели. А может, я просто забыл…

Так или иначе, но я понял, что мой Партнер выбрал новую стратегию. И то сказать, последние несколько лет Он всерьез меня уже не воспринимал. Есть, знаете, такое понятие, как шахматный юмор. Я слышал, что Нимцович любил в старые времена подразнить противника. Да и великого Морфи многие считали таким шутником… Вот и я оценил. «Что ж, блестящий ход, – мысленно сказал я Ему, – просто шедевр!» И вдруг я сообразил, что знаю любовника моей гостьи! Мы встречались с ним, да, на лестнице.