|
.. Я обещала тете, что уговорю Молинари играть в пользу ее приюта; следовательно, вы сами понимаете, насколько это для меня важно". В первую минуту Вокульскому показалось, что получить доступ к гениальному скрипачу будет труднее, чем выполнить все предыдущие поручения. К счастью, он вспомнил, что знает одного музыканта, который успел познакомиться с Молинари и ходил за ним как тень. Когда Вокульский рассказал музыканту о своих заботах, тот сначала широко раскрыл глаза, потом нахмурил брови и, наконец, после долгих размышлений заявил: - Это трудное дело, очень трудное, но ради вас я постараюсь. Только мне придется его подготовить, соответственно расположить. Знаете что? Зайдите завтра в гостиницу в час дня, я буду у него завтракать. Вы незаметно вызовите меня через слугу, а я уж постараюсь, чтоб он вас принял. Эти предосторожности и тон музыканта покоробили Вокульского; все же в назначенный час он отправился в гостиницу. - Пан Молинари у себя? - спросил он швейцара. Швейцар, знавший Вокульского, послал своего помощника наверх, а сам стал занимать его разговором. - Ну, ваша милость, скажу я вам, людно у нас сделалось из-за этого итальянца!.. Господа валом валят, будто к чудотворной иконе, а пуще всего женщины... - Вот как? - Да, ваша милость. Пришлет сперва письмо, потом букет, а там и сама заявляется под вуалью, мол так ее никто не узнает... Право, вся прислуга смеется! А он не всякую принимает, хоть иные его лакею и по трешнице совали. Зато как разгуляется, так возьмет и закажет еще два номера, в разных концах коридора, и в каждом номере другую ублажает... Рьяный, черт! Вокульский взглянул на часы: прошло десять минут. Он попрощался с швейцаром и направился к лестнице, чуствуя, как в нем закипает гнев. "Ну и прохвост! - думал он. - Да и дамочки тоже хороши!.." По дороге ему встретился помощник швейцара, бежавший во весь дух. - Пан Молинари, - сказал он, - велел просить вашу милость чуточку обождать... Вокульский чуть не схватил его за шиворот, но сдержался и повернул к выходу. - Ваша милость, вы уходите?.. А что прикажете передать пану Молинари? - Пошли ты его... знаешь куда! - Слушаюсь, ваша милость, да только он не поймет, - отвечал обрадованный слуга и, подскочив к швейцару, заметил: - Наконец-то хоть один барин раскусил этого замухрышку-итальянца. Прощелыга! Нос задирать умеет, а как до чаевых, так три раза гривенник перевернет, пока даст... Легавая сука его, урода, родила. Гнида... бродяга... проходимец! На миг Вокульский почуствовал раздражение против панны Изабеллы. Как можно было восторгаться человеком, которого поднимает на смех даже прислуга в гостинице! Как можно быть одной из его многочисленных поклонниц!. |
