|
.. куда бог пошлет... - Ты имеешь что-нибудь в виду? - таинственно спросил Жецкий. Вокульский задумался. - Я еще ни на чем определенном не могу остановиться; я колеблюсь - словно раскачиваюсь на высоченных качелях. Иногда мне кажется, что я еще совершу что-нибудь полезное... - Ох, вот, вот... - Но минутами меня охватывает такое отчаяние, что хочется сквозь землю провалиться со всем, к чему только я ни прикасался... - Это уж неразумно... неразумно... - заметил Жецкий. - Знаю... И говорю тебе: равно вероятно, что имя мое когда-нибудь еще прогремит как и то, что я покончу все счеты с жизнью. Они просидели до позднего вечера. Через несколько дней разнесся слух, что Вокульский куда-то уехал и, может быть, навсегда. Все его движимое имущество, начиная с мебели и кончая экипажем и лошадьми, оптом приобрел Шлангбаум по сходной цене. Глава шестнадцатая Дневник старого приказчика "Уже несколько месяцев упорно поговаривают, будто 26 июня сего года в Африке погиб принц Луи-Наполеон, сын императора. И погиб вдобавок в борьбе с каким-то диким народом, который даже неизвестно где живет и как называется. Не может же в самом деле народ называться "зулусами"! Слух этот все повторяют. Якобы даже императрица Евгения собирается туда поехать, чтобы перевезти в Англию останки сына. Так оно или нет, не знаю, ибо с июля не читал газет и избегаю говорить о политике. Вздорная вещь политика! Раньше не было ни телеграмм, ни передовиц, однако же человечество шло вперед, и всякий, у кого была голова на плечах, мог без труда разобраться в политической ситуации. Теперь же к вашим услугам и телеграммы, и передовицы, и последние новости, - а все это только сбивает с толку. И мало того что с толку сбивают, - ведь просто душу выворачивают! А не будь у нас Кенига{432} или славного Сулицкого - право, можно было бы усомниться в справедливости всевышнего. Ужас, что печатается нынче в газетах! Что же касается принца Луи-Наполеона, то он мог и погибнуть, но мог и укрыться где-нибудь от агентов Гамбетты. Я-то вообще не придаю значения слухам. Клейна все нет и нет, а Лисецкий переехал на Волгу, в Астрахань. На прощанье он сказал мне, что скоро тут останутся одни евреи. Лисецкий всегда любил преувеличивать. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Со здоровьем у меня плоховато. Я так быстро устаю, что уже не могу ходить по улице без палки. Вообще ничего особенного, только иногда вдруг странно разбаливается плечо и одолевает одышка. |
