|
- Как бы не так! Это он вам сказал, чтобы замести следы. Но сам же и выдал себя, раз отказался от своих денег... - От чего отказался? - гневно переспросил пан Игнаций. - От денег, которые лежат у него в банке, а главное - у Шлангбаума. Ведь там наберется тысяч двести... Ну, а когда человек оставляет на произвол судьбы такую сумму, то есть просто выбрасывает ее на улицу, - значит, он либо рехнулся, либо натворил таких дел, что уже не надеется получить свои деньги... В городе все поголовно возмущены этаким... этаким... И сказать-то совестно, кто он такой! - Советник, вы забываетесь! - крикнул Жецкий. - Вы голову потеряли, пан Игнаций! Ну, можно ли вступаться за такого человека? - горячился советник. - Подумайте только. Поехал он богатство наживать - куда? На русско-турецкую войну! На русско-турецкую войну! Да вы понимаете, что это значит? Сколотил там состояние... Но каким образом? Каким образом, спрашивается, можно за полгода заработать полмиллиона рублей? - Он ворочал десятью миллионами, - возразил Жецкий. - Так что заработал еще меньше, чем можно было... - А чьи это были миллионы? - Сузина... купца... его друга... - Вот-вот! Но не в том дело; допустим, в этом случае он никакой подлости не сделал... Но что за дела у него были в Париже, а потом в Москве, где он опять-таки отхватил изрядный куш? А хорошо ли было подрывать отечественную промышленность ради того, чтобы платить восемнадцать процентов прибылей кучке аристократов, к которым ему понадобилось втереться? А красиво ли было продать торговое общество евреям и в конце концов удрать, бросив сотни людей в бедности и тревоге? Так поступает хороший гражданин и честный человек? Ну, пейте, пейте, пан Игнаций! - воскликнул он, чокаясь с ним. - За наше, холостяцкое. Пан Шпрот, покажите же больному, что вы молодец!.. Не ударьте лицом в грязь! - Хороши! - протянул доктор Шуман, который уже несколько минут стоял на пороге, не снимая шляпы. - Ай-ай-ай! Что же это вы, господа? Взялись поставлять клиентов похоронной конторе, что ли? Вы что же это делаете с моим пациентом? Казимеж! - крикнул он слуге. - Выбрось-ка все бутылки на лестницу... А вас, господа, прошу оставить больного... Больничная палата, хоть бы и на одного человека, - это вам не кабак... Так-то вы соблюдаете мои предписания? - обратился он к Жецкому. - С пороком сердца затеваете попойки? Может, еще позовете девочек?.. Спокойной ночи, господа, - обернулся он к советнику и Шпроту, - впредь не устраивайте тут пивной, а то я подам на вас в суд за убийство... Советник и Шпрот мигом убрались восвояси, и, если бы не густой табачный дым, можно было бы подумать, что тут никого не было. - Открой окно! - приказал доктор слуге. - Ну-ну! - насмешливо прибавил он, глядя на Жецкого. - Лицо горит, глаза остекленели, пульс такой, что слышно на улице... - Вы слышали, что он говорил о Стахе? - спросил Жецкий. |
