|
- Да?.. Ну, так идем. Было около пяти часов, еще не начинало смеркаться; несколько прохожих оглянулось на них. "Нужно быть совершеннейшим болваном, чтобы делать что-либо подобное, - подумал Вокульский, направляясь к магазину. - Скандала я не боюсь, но, черт побери, что за планы лезут мне в голову? Апостольством вздумал заниматься... Верх идиотства! Впрочем, все равно: я только исполнитель чужой воли". Он вошел в ворота рядом с магазином и свернул к Жецкому; девушка шла за ним. Пан Игнаций был дома; увидев странную пару, он в недоумении развел руками. - Ты не можешь уйти на несколько минут? - спросил его Вокульский. Пан Игнаций ничего не ответил. Он взял ключ от черного хода в магазин и вышел из комнаты. - Вас двое? - тихо спросила девушка, вынимая шпильки из шляпы. - Погоди, - прервал ее Вокульский. - Ты, кажется, только что была в костеле. Не так ли? - Вы меня видели? - Ты молилась и плакала. Нельзя ли узнать, чем были вызваны твои слезы? Девушка удивилась и, пожав плечами, возразила: - Вы что же, ксендз, что спрашиваете про это? - Затем, внимательно посмотрев на Вокульского, процедила: - Эх! Только людей с толку сбиваете... Тоже умник нашелся! И собралась уходить, но Вокульский удержал ее. - Погоди. Есть человек, который хотел бы тебе помочь. Ты не спеши и отвечай откровенно. Она снова внимательно поглядела на него. Вдруг в глазах ее блеснула усмешка, щеки раскраснелись. - Знаю, знаю, - вскричала она, - наверное, вы от того старого барина!.. Он уж сколько раз сулил взять меня к себе... А богатый он? Ну, еще бы... В карете разъезжает и в театре сидит в первом ряду. - Послушайся меня, - прервал он, - и расскажи: почему ты плакала в костеле? - А потому, видите ли... - начала девушка и рассказала такую грязную историю о каких-то дрязгах с хозяйкой, что, слушая ее, Вокульский побледнел. - Вот зверь! - вырвалось у него. - Я пошла к гробу господню, - продолжала девушка, - думала, легче станет на душе. Да где там! Как вспомнила про старуху, так даже слезы потекли со злости. Стала я бога молить, чтоб старуху болячка задавила либо чтобы мне вырваться от нее. И, видать, услыхал меня бог, коли барин этот хочет меня взять к себе. Вокульский сидел, не двигаясь. Наконец спросил: - Сколько тебе лет? - Всем говорю шестнадцать, а на самом деле девятнадцать. - Хочешь уйти оттуда? - Ох, да хоть к черту на рога! Уж так они меня допекли... Да только... - Что? - А то, что ничего из этого не выйдет... Сегодня я уйду, а после праздника она все равно меня разыщет и так со мной разделается, что опять я неделю проваляюсь, как тогда, на святках. |
