|
- Не разыщет. - Как же! За мною ведь долг... - Большой? - Ого!.. Рублей пятьдесят. И не знаю даже, с чего он взялся, уж, кажется, за все плачу втридорога, а долг растет... У нас всегда так... Да тут еще как прослышат, что барин-то при деньгах, так, чего доброго, скажут, что я их обворовала, и насчитают, сколько им вздумается. Вокульский чувствовал, что мужество покидает его. - Скажи мне: ты хочешь работать? - А что меня заставят делать? - Научишься шить. - Ни к чему это! Была я в швейной мастерской. Да ведь на восемь рублей в месяц не проживешь. Да и столько-то я еще стою, чтобы не шить на других. Вокульский поднял голову. - Ты не хочешь уйти оттуда? - Ой, хочу! - Так решайся немедленно. Либо возьмешься за работу, потому что даром никто хлеба не ест... - Вот и неправда, - прервала она. - Тот старик небось ничего не делает, а денежки у него есть. Он мне сколько раз говорил, что я заботы знать не буду... - Ни к какому старику ты не пойдешь, а отправишься к сестрам святой Магдалины. Либо возвращайся, откуда пришла. - Монашки меня не примут. Вперед надо долг заплатить и чтобы кто-нибудь поручился. - Все будет устроено, если ты пойдешь туда. - А как я к ним пойду? - Я дам тебе письмо, ты его сейчас же отнесешь и останешься там. Согласна или нет? - Согласна! Давайте письмо. Посмотрю, как мне там покажется. Она села и стала осматриваться по сторонам. Вокульский написал письмо, объяснил, куда ей нужно идти, и в заключение сказал: - Выбирай сама. Будешь вести себя хорошо и прилежно работать, и тебе будет хорошо, а не воспользуешься случаем, так пеняй на себя. Можешь идти. Девушка расхохоталась. - Ну, уж и взбеленится старуха!.. Подложу я ей свинью!.. Ха-ха-ха! Только... вы меня за нос не водите? - Ступай, - ответил Вокульский, указывая на дверь. Она еще раз пристально посмотрела на него и вышла, пожав плечами. Вскоре после ее ухода появился пан Игнаций. - Что это за знакомство? - недовольно спросил он. - Действительно, - задумчиво отвечал Вокульский. - Я еще не встречал подобного животного, хотя видел их немало. - В одной только Варшаве их тысячи, - сказал Жецкий. - Знаю. Борьба с ними ни к чему не приводит, потому что все время появляются новые. Отсюда вывод, что рано или поздно общество должно будет перестроиться от основания до самой верхушки. Иначе оно сгниет. - Ага, - пробормотал Жецкий. - Я так и думал. Вокульский простился с ним. Он чувствовал себя как горячечный больной, которого окатили холодной водой. |
