-  Поможете?

    -  Анна Сергеевна, для вас что угодно!

    -  Ах вы, шалун, для меня вы могли кое-что сделать десять лет назад, но почему-то не захотели. А зря, я бы вас так вознаградила!

    -  Поверите, до сих пор жалею, что упустил такую возможность, - покаянно сказал я, - но тогда я только женился…

    -  Ладно, считайте, что я вас прощаю. Так поедете?

    -  А кто больная?

    -  Княгиня Урусова, прекрасная женщина. У них тут имение Услады… Очень родовитая семья, настоящие аристократы, почти как мы.

    Относительно княжества и аристократизма Пресыпков у меня были большие сомнения, но делиться я ими не стал, согласно кивнул:

    -  Слышал о таком роде, княгиню зовут Марья Ивановна?

    -  Так вы с ними знакомы? - обрадовалась генеральша.

    -  Лично не знаком, просто много слышал об этом семействе. Они, кажется, московские Урусовы?

    -  Правильно, так что велеть запрягать?

    -  Хорошо, я еду.

    Анна Сергеевна довольно ловко объяснилась знаками с Герасимом, он улыбнулся мне, кивнул и вышел.

    -  Коляска у вас все та же? - спросил я, намекая на экипаж в котором они с Герасимом ездили на «пленэр».

    Княгиня рассмеялась и стукнула меня по руке костяным веером.

    -  Та же, только лошади и кучер другие. А знаете, с Герасимом вы оказались провидцем. С тех самых пор я без него, как без рук, - сказала она и сама рассмеялась двусмысленности своей фразы.

    Чтобы она не забыла обещание, я попросил, пока готовят экипаж, написать письмо становому и, кажется, правильно сделал. Анна Сергеевна писать не любила и вполне могла не собраться. Когда письмо было готово, она отослала его с лакеем.

    -  А вдруг пристав заупрямится и не отпустит старуху? - спросил я. - У наших чиновников много фантазий!

    И тут я понял, почему княгиня получила свое прозвище. От одной мысли, что кто-то посмеет ее ослушаться, она подобралась и окаменела, лицо стало чеканным и в нем действительно появилось сходство с молодой Екатериной Алексеевной.

    -  Тогда он из станового пристава станет околоточным надзирателем! - жестко отчеканила она. - Я фрондерства в своем уезде не потерплю!

    Это было круто.

    Такая баба действительно, и коня на скаку остановит и войдет куда только захочет.

    Я решил, что за Ульяну можно пока не волноваться и с легким сердцем поехал в Услады.

    Прогулка оказалась приятной. День был жаркий, и солнце немилосердно пекло, но за гордом, в движении, зной почти не ощущался. От прогулки мы получили удовольствие.

    До Услад оказалось езды полтора часа, и приехали мы туда почти к обеду. Анна Сергеевна без церемоний сама отправилась в дом и скоро вернулась с Николаем Николаевичем Урусовым. Мы второй раз познакомились и князь, стеная по поводу неимоверных мучений супруги, повел меня прямо к ней в спальню.

    Марья Ивановна лежала на высоко взбитых подушках и страдала от почечных колик. Разобрался я с ней в течение получаса. Ничего опасного для жизни у нее не было. Когда боли прошли, и княгиня заснула, я вернулся к обществу, ждущему приговора «светила».

    Успокоив мужа, я рассказал, какой диеты следует придерживаться больной. Как раз в это время, мажордом пригласил всех к столу.

    Продолжая разговаривать, мы перешли в столовую.