Он знал, что нравится таким женщинам: не первой свежести, звездам косметориев, львицам курсов омоложения, давно забывшим, какими их родила мать. Юный кукольник не считал себя привлекательным мужчиной: слегка полноват, жидкие усики на верхней губе похожи на тень, влажные глаза навыкате… «Ты несправедлив, - смеялся маэстро Карл, когда ученик делился с ним грустными соображениями. - Ты вызываешь желание приласкать и облагодетельствовать. Даже у меня. И не спорь! - раз ты здесь, значит, я прав. Это немало, дружок, поверь старому развратнику…»

    В труппе «Filando» две бойкие невропастки, сестры-близняшки Лаури, уже успели затащить Лючано в постель. Маэстро Карл предупреждал, что это может негативно сказаться на будущем юноши, испортив вкус, и оказался прав. После кувырканий с коллегами, когда каждый участник постельного спектакля способен откорректировать моторику партнера под свои запросы, дергая за хорошо знакомые ниточки, секс с посторонними - «куклами», как говорили в труппе, - казался пресным и однообразным.

    - А как зовут тебя, мой скрытный родственничек?

    - Лю… - Лючано вовремя опомнился и поправился, принимая во внимание сделанную оговорку: - Лю Кшиштоф.

    - Лю Кшиштоф Берсаль? - уточнила собеседница.

    - Нет, Лю Кшиштоф Гемаль. Мы с отцом, - он указал на маэстро Карла, который непринужденно развлекал у бассейна целый цветник хохочущих матрон в купальниках, рассказывая малоприличные анекдоты, - по линии Гемалей. Вы, Сольвейг, наверное, знаете мою тетю Анабель…

    - Со-со! - напомнила красотка, пропустив мимо ушей скользкий намек про тетю. - Двигайся ближе, мой сладкий!

    Дернув Лючано за край одежды, так, что ему пришлось упасть рядом с Со-Со в сетчатый шезлонг, красотка прижалась щекой к щеке юноши. Губку, взятую у официанта, она ловко вставила между сблизившимися лицами - и губка начала прорастать в человеческую плоть, щекоча обоих тончайшими усиками.

    Таким образом природные губки Хиззаца паразитировали на крупных морских млекопитающих, впрыскивая симбионтам легкие стимуляторы разного рода. Выращенные на спецплантациях, адаптированные губки - взаимогубки, согласно рекламе, - были безвредны для человека, легко отделялись после употребления, не оставляя следов, и вызывали галлюцинации, частично общие для обоих, слившихся воедино, потребителей.

    - А-ах! - еле слышно застонала Со-Со.

    Видимо, действие губки развивалось в правильном русле.

    Лючано не почувствовал ничего, кроме слабой эйфории, которая, впрочем, быстро улетучилась. Он поискал глазами куклу. Жан-Пьер Берсаль, потный и красный, плясал качучу у столика, сплошь уставленного рюмками. Жестами верфевладелец звал жену и будущего зятя присоединиться к нему в едином порыве.

    Внимательно следя за синьором Берсалем, юный невропаст усилил контакт, желая оценить степень нарушения координации у куклы. Симптоматика ясно говорила, что обычного вмешательства не хватает: кукла выходила из-под контроля.

    Лючано начал коррекцию «вручную».

    Заказ от семейства Берсалей свалился внезапно и очень вовремя. «Filando» гастролировал на Икраме, уютной планетке в секторе Зимородка, но гастроли шли вяло, без огонька. Заработки оставляли желать лучшего, труппа нервничала, маэстро Карл злился… Один Лючано чувствовал себя замечательно. Уже десять лет он путешествовал с Карлом Эмерихом: сперва в качестве ученика, затем - подмастерья, что означало работу с куклой под контролем более опытного невропаста, способного перехватить клиента в случае ошибки.

    И вот наконец ему доверили самостоятельный дебют.