- У моего сына диагностировали прогрессирующую монополяризацию психики в первой стадии. Вы знаете, что это такое?

    - Нет, мар Шармаль.

    - Поясняю. При этом заболевании высшая нервная деятельность локализуется в одной, крайне узкой области. Все остальное постепенно перестает интересовать больного, пока сознание не зацикливается полностью, становясь самодостаточным. Вплоть до исчезновения реакций на внешние раздражители. В итоге - коллапс психики, каталепсия и неопределенно долгое существование в состоянии глубокого апато-абулического синдрома. Синаптические связи закольцовываются. Мозг продолжает работать, но он работает сам на себя, на решение ограниченного круга математических задач исключительно внутреннего, абстрактно-теоретического характера. Без выхода вовне. Я понятно изложил?

    - Вполне.

    На самом деле Лючано мало что понял, но его мороз продрал по коже. Банкир говорил о страшной болезни собственного сына так, словно сообщал прогноз погоды на завтра.

    - С нами иногда такое случается. Издержки специфического склада ума гематров. Мой сын принял решение лечь в санаторий профессора Мваунгве для курса интегральной психокоррекции. Это долгая и не слишком приятная процедура. Уверен, теперь срок лечения сократится минимум вдвое. Айзек просто в восторге. Он счастлив. И я тоже.

    - Я очень рад, мар Шармаль. Мы всего лишь скромные артисты…

    Снова жест: сухой и взвешенный. Приказ замолчать.

    - В дополнение к утвержденному гонорару, мэтр Борготта, я от своего имени перевел на ваш счет определенную сумму. Я умею быть признательным, когда речь идет о моих близких. Спасибо. Вы можете идти. Голем вас проводит.

    Голос банкира по-прежнему звучал ровно, а лицо ничего не выражало.

    Контрапункт

    ЛЮЧАНО БОРГОТТА ПО ПРОЗВИЩУ ТАРТАЛЬЯ

    (тридцать лет тому назад)

    Бывают дни, когда я сожалею о выборе профессии.

    Кто я - невропаст Тарталья? Актер? - нет. Выпусти меня на сцену, поставь перед линзами голокамеры - я даже не смогу как следует сказать: «Ваш рейс, синьор!» Я не умею, я знаю, как должно быть. Я могу подсказать, подправить, видоизменить, но только в одном случае: мне нужен исходный материал. Я не творец, я суфлер.

    Не рассказчик - подсказчик.

    Да и суфлер я с недавних пор никудышный. Хорош суфлер, который в любой момент может высунуть из будки ствол парализатора и вместо реплики подать актеру славненький разрядик…

    Впрочем, бывают дни, когда я…

    Нет, не радуюсь выбору профессии, а просто не сожалею о нем.

    Счастливые дни.

    - Какой хорошенький!

    Цепкая ручка ухватила Лючано за локоть. Вторая ручка, цепкая не менее, а может, и более, чем ее сестрица, игриво шлепнула юношу по заднице. Удовольствия жертва насилия не получил, но на всякий случай остановился.

    - Красавчик, ты у нас с какой стороны?

    Вопрос за парсек отдавал каверзой.

    - Со стороны невесты, - как учили, ответил Лючано. - Дальний родственник.

    Он изо всех сил старался не чихнуть от смолисто-приторного аромата духов. В этом сезоне в моду вошли запахи, которые юный невропаст не одобрял. Кроме странной, противоречивой гаммы, вызывавшей неудержимый свербеж в носу, линия элитных парфумов «Бу-Сабир» позволяла вплетать в композицию легкие тона эмоциональных состояний носителя.