Бернард посмотрел на него с легкой усмешкой.

– Вы, как всегда, попали в точку, Зеллаби. Конечно, не в Гижинске. Там Потерянный день произошел на неделю раньше, чем в Мидвиче, а информацию об этом мы получили спустя три или четыре дня. Русские были этим обеспокоены. Но когда это произошло здесь, у нас было некоторое утешение: мы знали, что это не их рук дело. Вероятно, и они в свое время узнали о Мидвиче и тоже вздохнули с облегчением – хотя подтверждений этому нет. Тем временем наш агент следил за событиями в Гижинске и сообщил о странном факте – все женщины там одновременно забеременели. Мы не сразу оценили значение этого донесения – оно звучало как пустые сплетни, – но вскоре мы узнали состояние дел в Мидвиче и заинтересовались всерьез. Когда Дети родились, для русских ситуация была проще, чем для нас; они попросту изолировали Гижинск – городок примерно вдвое больше Мидвича, – и информация оттуда фактически перестала поступать. Мы не могли изолировать Мидвич, поэтому нам пришлось действовать иначе, и, учитывая обстоятельства, не думаю, что мы наделали очень уж много ошибок.

– Понятно, – кивнул Зеллаби. – Военное ведомство не знало толком ни о том, что, собственно, имеем мы, ни о том, что у русских. Но если бы оказалось, что у русских появилась группа потенциальных гениев, нам следовало бы иметь такую же?

– Примерно так. Что эти Дети какие‑то необычные, стало ясно довольно быстро.

– Я должен был догадаться, – грустно покачав головой, сказал Зеллаби. – Мне просто никогда не приходило в голову, что мы в Мидвиче не единственные в своем роде. Но теперь я начинаю подозревать, что вы не случайно сегодня так откровенны. Я не вижу, как это может быть связано с событиями в Мидвиче, значит что‑то произошло где‑то еще, скажем в Гижинске? У тамошних Детей появилось какое‑то новое свойство, которое скоро появится и у наших?

Бернард аккуратно положил нож и вилку на тарелку, некоторое время смотрел на них, а потом медленно произнес:

– Дальневосточная Армия недавно была вооружена новыми орудиями среднего калибра с атомными снарядами. Предполагаемая дальность стрельбы – примерно пятьдесят или шестьдесят миль. На прошлой неделе они проводили первые боевые стрельбы. Города Гижинска больше не существует…

Мы уставились на него. Антея с ужасом наклонилась вперед.

– Вы хотите сказать… все?.. – недоверчиво спросила она.

– Все, – кивнул Бернард. – Невозможно было предупредить людей так, чтобы об этом не узнали Дети. Кроме того, теперь это можно официально объяснить ошибкой в расчетах, или, скажем, диверсией.

Зеллаби чертил какой‑то узор на скатерти, глядя в пол. Потом он вновь поднял взгляд на Бернарда.

– Вы сказали, на прошлой неделе. Какого числа?

– Во вторник, второго июля, – сказал Бернард.

Зеллаби несколько раз медленно кивнул.

– Но как, интересно, узнали наши?.. – задумчиво сказал он.

После обеда Бернард объявил, что снова собирается на Ферму.

– Мне не удалось поговорить с Торренсом, пока там был сэр Джон, – а потом, понятное дело, мы оба нуждались в передышке.

– У вас нет никаких идей насчет того, что делать с Детьми дальше? – спросила Антея.

Бернард покачал головой.

– Даже если бы у меня и были какие‑то идеи, они, скорее всего, были бы служебной тайной. Сейчас я хочу послушать, не предложит ли что‑нибудь Торренс, с его знанием Детей. Я надеюсь вернуться через час или два, – добавил он, уходя.

Выйдя из дома, он машинально направился к автомобилю, но, уже взявшись за ручку, передумал. Небольшая прогулка не повредит, рассудил он и быстро зашагал по дороге.