– А что хорошего?

– Ты сказал “будем”, значит, ты со мной до конца.

– А у меня выбор есть?

Я посмотрел на его спину и повернутую ко мне, в профиль, голову. Обстоятельства были сложные, но не они держали Федю.

– Нет, конечно…, – мягко ответил я.

Глава 16

Еще неделю я прокантовался у Медведева, после чего переехал в свою общагу. Мытько честно отходил ко мне семь дней, и проинструктировал по дальнейшему лечению. Уже не надо было накладывать сложную повязку, и я по его подсказкам научился перематывать руку самостоятельно. Теперь я совсем не понимал, как мне относиться к недавнему недругу. Жизнь его побила и поменяла в лучшую сторону. Все-таки Ленке повезло, что выскочила замуж за такого мужика. Не пропадет она с ним…

Я старался не выходить из общаги. Потянулась рутина однообразных дней. Благо пару раз ко мне даже заявились Света с Катковым, пришли навестить и приволокли, как водится в делах больничных, авоську апельсинов, шоколад “Аленка” (вкусный, зараза, оказался) и пожелание от Горохова о скорейшем выздоровлении. Пришлось при них старательно изображать “больного на голову”. Охать и иногда постанывать, держась за лоб. Спектакль нужно играть до конца, благо под широкой ситцевой рубахой повязки на руке никто из них не заметил.

Погодин же приходил каждый день. Держал меня в курсе происходящего. От него я узнал, что Гоша до сих пор в больнице. И от показаний упрямо отказывается. В здании УВД тем временем по распоряжению Сафонова усилили пропускной режим. Посадили на проходной одного из помощников дежурного, поставили ему там стол и всучили рабочие журналы, чтобы не просто так на посетителей глазеть, а работу свою в коридоре выполнять. Я только усмехнулся. Так потом везде будет, а пока только в УВД Новоульяновска. Жаль… Теперь незамеченным не прошмыгнешь.

По моей просьбе Федя смотался до Быкова и сообщил ему, что мне срочно нужна помощь. У меня созрел кое-какой план. Как всегда, немного безбашенный и немного грандиозный.

Быков пришел в общагу на следующий день. Как всегда заперся в комнату без стука и разулся только на середине комнаты. Паразит...

– Здорово, Андрюха! – пробасил он. – Я думал, ты в Москве, ни слуху ни духу от тебя, хоть бы намекнул, что ты в городе, – Антон расплылся в улыбке и сгреб меня в медвежьи объятия.

– Тихо ты! – вскрикнул я, схватившись за плечо. – Тут у меня дефект конечности небольшой приключился.

– Перелом, что ли? – обеспокоено выпустил тот меня из объятий. – А где гипс?

– Ранение. Пулевое.

– Чего?

– Дела, Тоха, такие закрутились, что моим друзьям лучше сейчас от меня подальше держаться. Вот поэтому я знать о себе не давал. Просто ты мне нужен очень сейчас, пришлось тебя дернуть.

Я рассказал Быкову обо всем без утайки. Если и могу доверять кому-то, то он в числе таких людей. С каждой фразой моего рассказа глаза его становились все больше, а брови постепенно перекочевали высоко на лоб. А мне, честно сказать, становилось даже немного легче – делясь событиями, я лишний раз убеждался, что каждый раз делал всё правильно, если вспомнить, что, хоть и живу во второй раз, все же, как и все смертные, ничего не могу знать наперед.

– Ну ни хрена, себе ты заварил кашу! – выдохнул он, когда я закончил.

– Легкой жизни не ищем, – улыбнулся я. – Зато ты, смотрю, цветешь и пахнешь от семейного быта. Ряха все шире. Смотри, как бы пузо не наросло.

– Уже, – похлопал себя по выпирающему животу Быков.

Вид при этом у него был, как у сытого кота. Не у того, который только что поймал толстую мышь и, наконец, натрескался, а у того, которому и охотиться незачем.

– Хорошо тебе, живешь спокойно, голову не греешь.