Челси, тяжело дыша, отстраняется.

— Не хочу!

Голос звучит решительно и в то же время так дрожаще — просительно, что сердце выпрыгивает из груди.

— Как скажешь.

Ныряю руками под платье, обхватываю горячие упругие бедра прямо под попкой и, приподняв, закидываю идеальные ножки себе на талию. Челси запускает пальцы в мои волосы — наклоняю голову, накрывая губами ее рот. Возвращаю ласки, посасывая, покусывая и царапая эти пухлые губки так, как мечтал почти две недели. Слышу, что из груди Челси вырывается протяжный вибрирующий звук. Богом клянусь — чуть не кончаю прям тотчас же.

Челси скользит по мне вверх — вниз, вжимается в мой живот, а я, спотыкаясь как пьяный, двигаюсь к спальне.

— Одежда, — выдавливаю между поцелуями. — Слишком много одежды.

Кивая, смеется и пытается стянуть пиджак с рук, держащих ее на весу. В итоге мои локти оказываются прижаты к бокам, как у хоккеиста, которому вот — вот наваляют в потасовке. Наконец добираемся до спальни. Обхватив ладонями мое лицо, Челси меня целует и, плавно сползая вниз, — боже! до чего восхитительно — опускается на ноги.

Сбрасываю пиджак, делаю глубокий вдох, пытаясь восстановить хоть какую — то деликатность. Мои ладони скользят вверх по ее рукам, губы прикасаются к бьющейся на шее жилке, и в комнате раздается стон.

Не знаю чей — мой или Челси.

Пробую ее кожу на вкус, проводя языком, целуя и посасывая, такую теплую, такую чертовски сладкую. Не глядя, умудряюсь расстегнуть платье на спине. Челси опускает руки, позволяя ему стечь лужицей к ногам. И тут наконец смотрю.

Делаю шаг назад, пожирая глазами. Атласная кожа так и манит, молит о прикосновении, только местами ее роскошь прерывается черным кружевом. Проклятье, сквозь лифчик видны соски Челси — твердые, дерзкие, розовые пики. Талия осиная — запросто можно обхватить ладонями, живот плоский с прорисовывающимися упругими мышцами. Ножки, господи боже, длинные, стройные и гладкие, в точности как я представлял. Между бедрами сквозь кружево трусиков, дразня, просвечивает тонкая полоска каштановых волосков.

Хочу потереться лицом об эту нежность, сорвать кружева зубами и брать ее языком, пока в голове Челси не останется лишь мое имя.

— Ты само совершенство, — голос низкий и грубый.

Встречаемся глазами; ее — горят нетерпением.

— А на тебе слишком много одежды.

Мои губы кривятся в ухмылке. Не отрывая взгляда, медленно расстегиваю рубашку. Кристально — голубые, как лед, глаза вспыхивают синим пламенем, когда я ее сбрасываю. Челси жадно смотрит на мои татуировки и рельефные бицепсы, облизывая губы невероятным розовым язычком. Все еще усмехаясь, расстегиваю молнию на брюках. Вырвавшись на свободу из своей темницы, твердый член слегка покачивается, и через мгновение брюки и черные боксеры тоже валяются на полу.

Стою перед Челси абсолютно голый и умираю от вожделения. Черт, никогда и никого не хотел так сильно! Чувствую ее взгляд почти физически. Словно ласковая рука скользит по мощной шее, груди, кубикам пресса и дальше вниз. Спустившись к пенису, толстому и напряженному, Челси таращит глаза.

А потом… начинает хихикать.

Не такой реакции я ожидал.

— Что смешного?

Ее лицо заливает жаркий румянец, пока щеки не становятся почти багровыми, и она снова хихикает.

— Ты наносишь жестокий удар моему эго.

— Нет — нет, это не… — делает глубокий вдох: — У тебя действительно большие руки.