— Ты что, Туманова?

— Не бойся, я кое-что для них приготовила. Сюрприз. Это водяной пистолет, Ларин, и, если тебе понравится, как он работает, дам пару раз нажать на курок.

Эрдманы приближались. Они не бежали, а шли, размахивая руками, показывая на ребят толстыми пальцами серо-зелёного цвета. Тела их были скользкими, как мокрая глина, а голубые выпученные глаза сверкали.

— Ну, ближе, ближе… — шептала Туманова, пряча водяной пистолет за спиной Ларина.

Эрдманы обступали ребят плотным кольцом, они облизывали толстые губы скользкими длинными языками, о чём-то друг с другом переговариваясь на своём противном языке.

— Чего ты медлишь? — шептал Ларин, уже готовый нажать на кнопку волшебного фонарика.

Когда до эрдманов оставалось четыре шага, Туманова вышла из-за спины Ларина, держа водяной пистолет двумя руками. Она нажала на курок. Тугая струя вылетела из ствола прямо в лицо самому близкому и противному эрдма-ну. Тот замер, затем замахал руками, принялся чихать, хрюкать, трясти лына достигнутом. Она била струёй в лица, туловища. Эрдманы начались пятиться, чихать, спотыкаться, падать. сой головой с огромными ушами и тереть свои выпученные глаза, которые вмиг сделались красными.

Софья не собиралась останавливаться.

Соня хохотала и кричала:

— Вот вам! Вот вам! Попробуйте моего киселя! Что, не нравится? А кто вам говорил, что вас здесь чем-то вкусным угощать будут?

Наконец один из эрдманов принялся убегать. За ним второй, третий. И вскоре тоннель опустел.

Ларин не выдержал и громко чихнул:

— Что это за мерзость у тебя, Туманова, такая?

— Это, Ларин, раствор моего собственного приготовления. Рецепт я вычитала в той же книге, где была гравюра, изображающая эрдманов.

— А-а-а, — изумлённо проговорил Пётр. — А людям этот твой раствор не угрожает?

— Для людей он безопасен. Состоит из трёх равных частей — чесночный сок, осиновый сок и чистая ключевая вода.

— А осиновый сок при чём?

— Как же, Ларин, ты что, совсем тёмный? Всех вампиров и упырей только и можно убить, загнав в грудь осиновый кол.

— Помню, — прервал словоохотливую Туманову Ларин. — Ладно, пошли дальше.

Но едва они добрались до угла, как вновь послышались раскаты грома, и ребятам пришлось бежать. Молнии били в спину, высекая из стен искры и откалывая куски камня.

— Слушай, у меня кое-что есть, — кричала на ходу Туманова. — Только надо остановиться, слышишь, Ларин?

Они спрятались в какой-то грот.

— Ну что у тебя есть?

— Сейчас, сейчас… — Туманова вытащила из рюкзака мешочек, расшитый бисером, похожий на небольшой кисет для хранения табака.

— А это тоже собственного производства и такой же вонючий, как махорка-самосад? — скривил губы Ларин.

— К твоему сведению, этот порошок не имеет запаха. Смотри, что сейчас произойдёт с твоей рукой, да и с моей тоже.

Соня расстегнула шнурок, запустила руку в мешочек, а затем Ларин увидел желтоватое облако то ли пыли, то ли муки. Крупинки упали ему на руку, пальцы и вся кисть исчезли. Ларин пошевелил пальцами.

— Не бойся, всё на месте. Просто этот порошок на полчаса делает человека невидимым. Но всего лишь на полчаса.

И Софья принялась сыпать порошок на Ларина. А когда его не стало видно, обсыпала себя.

— Э, слышишь? — сказал Ларин. — А как я тебя увижу или ты меня?

— Мы будем держаться за руки, — они нашли руки друг друга.