Шубин сидел на кровати, по-турецки сложив ноги, и, как индус, заставлял свою змейку поднимать головку из ботинка и прятаться назад. А Пётр Ларин старательно переписывал письмо Дроздовым. Но на этот раз он уже не писал ни о каких своих приключениях и вообще старательно обходил всё таинственное, потому как знал, что через минуту строка исчезнет.

В дверь постучали. Змейка нырнула в ботинок.

— Войдите, — сказал Шубин, — не заперто.

На пороге стояла Туманова и с ней ещё две девочки.

— Слушайте, ребята, — начала Софья, — вы, случайно, не знаете, где Земфира? Уже время спать ложиться, а её всё нет и нет. Я ждала её, ждала… Завтра же на занятия.

Ларин вспомнил две удаляющиеся фигуры — Изольду Германовну и маленькую цыганку Земфиру, когда они шли по дорожке прямо под окном.

— Она собиралась отдать носовой платок директору.

— Какой ещё носовой платок?

— Выпал у него случайно платок, когда он письмо мне отдавал.

— Какое такое письмо? — спросила одна из девчонок.

— Из Москвы мне письмо пришло. Наверное, он его на почте взял. А вместе с письмом из кармана платочек выпал. Земфира ещё подумала, что это мой платок. Когда мы хватились, — объяснял Ларин, — Илья Данилович уже ушёл. Может, Земфира у него засиделась, с Натальей Ивановной о цветах разговаривает?

— Ладно, вы оставайтесь здесь, я схожу, — сказала Софья.

— И я с тобой, — сказал Ларин, быстро обуваясь.

Девочки решили пойти в комнату Софьи и дожидаться Земфиру там. А Артём Шубин всё ходил по комнате, сложив руки перед собой, глаза его были полузакрыты.

Наталья Ивановна и Илья Данилович пили чай, когда ребята вошли в столовую.

— Добрый вечер. Приятного аппетита, — в один голос сказали они.

— Добрый вечер, — ответили директор и его супруга. — А почему вы не спите?

— Понимаете, мы думали, что Земфира у вас.

— Земфира? — Илья Данилович посмотрел на супругу, та пожала плечами.

— Я её видела, она с сухим букетом шла, но это было днём.

— А она вам платок передала?

— Какой платок?

— Ваш, зелёный в клеточку, с вензелем.

Илья Данилович встал из-за стола, засунул руки в карманы.

— Вообще-то она мне ничего не отдавала. Но в самом деле, куда платок запропастился?

— Вы его уронили, когда отдавали мне письмо от Дроздовых.

— Было такое, — вспомнил директор школы и принялся теребить кончик своей бороды.

На лице Натальи Ивановны появилось волнение. Она взглянула на часы, всплеснула руками.

— Между прочим, уже начало одиннадцатого.

— Я сейчас узнаю, может, она за территорию выходила?

Директор накинул ветровку, вышел во двор, о чём-то поговорил с охранником и через несколько минут вернулся с таким же озабоченным лицом, как и у Натальи Ивановны.

— Её никто не видел. Идите, друзья мои, — за стёклами очков блеснул строгий взгляд, — в свои комнаты и спать.

Ребята уходить не спешили. Их волновала судьба пропавшей Земфиры.

— Сейчас охрана осмотрит всю территорию. Найдётся ваша Парамонов^ — но что-то в голосе директора не было уверенности. — Идите, дети. И не сейте панику! Никуда она не денется, — на этот раз голос директора школы прозвучал убедительно. Как-никак, ведь он волшебник, причём самый лучший в школе.

Ребята шли молча. Они видели мелькающие в темноте фонарики и понимали, что охрана осматривает территорию.