— Сам ты пришибленный и больной на голову! — ответила Соня и обиженно отвернулась в сторону.

Девочка, конечно, понимала, что Мал Малыч вряд ли отдаст Золотой Глаз, но, возможно, он захочет обменять его на что-нибудь. Хотя что могли обыкновенные дети предложить волшебнику взамен? Конечно, если бы у них был ковёр-самолёт, сапоги-скороходы или волшебная палочка…

— И всё? — усмехнулся Трошкин. — Я так и знал, что на большее тебя не хватит!

И вдруг Соню осенило. Глаза у неё загорелись, и она, повернувшись к Ларину, вдруг предложила:

— Пётр, а что если обменять твой волшебный перстень на Золотой Глаз?

— Перстень?

— Да.

— Я не знаю… — растерянно произнёс Ларин.

О таком обмене Пётр как-то не думал, потому что был почти уверен, что Мал Малычу его перстень и задаром не нужен. Зато Витька отвёл душу по полной программе и снова рассмеялся.

— Да этот волшебный перстень работает через раз, — ехидно заметил мальчик, — да и то по выходным! Ты бы лучше свою тетрадку магу предложила, — подколол Трошкин, — было бы больше толку!

Соня надула губки.

— Если это необходимо, — согласилась девочка, то пожалуйста, я готова отдать тетрадь.

— Да кому она нужна! — махнул рукой Трошкин.

— Ладно тебе, умник, — недовольно сказал Ларин и повернулся к Тумановой: — Я бы тоже отдал перстень, но, во-первых, он не снимается с пальца…

— А ты вместе с пальцем, — всунул словечко кучерявый брюнет. — Мал Малыч тебе за это Золотой Глаз отдаст, а может, и свой в придачу.

Трошкин достал всех, и Ларин не сдержался и дал подзатыльник своему языкастому товарищу.

— Заткнись! — приказал Ларин. — Достал уже!

— Правильно, — поддержала Ларина Туманова, — так ему и надо! Только паясничать и болтать и умеет! Ему, видишь ли, ничего не нравится.

Трошкин хотел дать сдачи, но передумал. Да и Ларин был прав. Витька всё прекрасно понимал, однако всё же обиделся.

— Сами достали своей глупостью, — огрызнулся Трошкин и отвернулся от ребят.

— Витька в чём-то прав, — стал объяснять Пётр относительно перстня, — эта вещица весьма странная. Да и Золотой Глаз не ровня моему перстню. К тому же я даже не знаю, мой ли он или временно болтается.

Соня понимающе вздохнула.

— Я понимаю…

Витька не выдержал телячьих нежностей, которыми обменялись Пётр с Соней и громко рассмеялся.

— Да ни черта вы не понимаете! — констатировал он. — Несёте какой-то вздор, один дурью мается, а второй лечит его!

Пётр Ларин повернулся к другу и смерил того уничтожающим взглядом.

— Ладно, Витька, хватит ржать! — постарался утихомирить друга Пётр. — Что ты предлагаешь?

Витька вдруг перестал смеяться и чинно уселся у костра, скрестив и подложив ноги под себя, как индеец, собирающийся выкурить трубку мира. Однако о мире в его предложении не было ни единого слова.

— Что я предлагаю? — собираясь с мыслями, задумчиво переспросил отчаянный мальчик. Он на мгновение замолчал. — А то и предлагаю, — вдруг взорвался мальчуган и быстро затараторил: — Вдарить по этому Мал Малычу со всех орудий, чтобы пыль пошла!

— Это как же, — съязвила обиженная Соня, — из рогатки или из двух пальцев?

Трошкин посмотрел исподлобья на Туманову.