И теперь её мишенью был не кто иной, как Петя. Именно на его шее должны были сомкнуться эти длиннющие когтистые пальцы.

Если бы у него было время, он бы, конечно, пожурил себя за то, что не верил в её существование и считал те рассказы полным вздором. Но сейчас было не до того.

Рука, зависшая на миг под самым потолком, вдруг спикировала и на бешеной скорости ринулась на Петю. Для того чтобы вспомнить заклинание противодействия, у него было всего пару секунд.

Раньше оно получалось прекрасно — однажды он даже схлопотал за него пять баллов, отбросив летевший прямо ему в лицо футбольный мяч метров на пятнадцать. Но за время этого идиотского сидения в лагере он многое успел подзабыть.

Поэтому Пете удалось разве что изменить направление полёта чёрной дуры. С бешеным грохотом она пролетела прямо над головой парня и рухнула на кровать Толяна.

К счастью, рука запуталась в одеяле, и у Пети появилась пара спасительных минут, чтобы придумать план действия.

Ларин решил использовать только те заклинания, которые он знал назубок. Без огня было лучше обойтись — во-первых, рука могла оказаться огнеупорной, а во-вторых, что бы тогда осталось от корпуса в случае успеха?

Поэтому Петя, мысли которого крутились в голове со скоростью компакт-диска, решил пойти другим путём. Это заклинание было очень сложным, и он сильно рисковал.

Но сначала надо было включить свет. Рука прекрасно себя чувствовала в темноте, а вот Петя — не особо. Он подскочил к выключателю, и, нажав на него, мог понаблюдать за удивительной картиной.

Одеяло вдруг резко поднялось в воздух и стало носиться по палате. Если бы кто-нибудь туда сейчас зашёл, то наверняка бы грохнулся в обморок.

Хотя к Толяну это, конечно, не относилось. А на пороге палаты через миг появился именно он.

— А, очкарик, вот ты и попался! — ликующе завопил он, размахивая кулаками.

— Уйди, дурак! — закричал на него Ларин. — Пошёл вон, а то пожалеешь!

Рука в это время выписывала пируэты у карниза. Один из её пальцев уже показался из-под одеяла.

— Чё! — озверел Толян. — Эт ты типа мне?!!

Петя сосредоточился, готовясь к встрече с рукой. До этого идиота ему просто не было дела.

Удивительно, но Толян не заметил ничего странного. Или просто не обратил внимания? Может, после вчерашних страхов, за которые ему сегодня было стыдно, он убедил себя в том, что бояться нечего?

Но свою растерзанную кровать Толян заметил. И тогда его стало трясти от ярости. Видно, он подумал, что виноват во всём его враг.

С криком «Даятещасурою!» он ринулся на Петю. И случилось это как раз в тот момент, когда рука, вконец освободившись от одеяла, снова пошла в атаку.

Ларин молниеносно отпрыгнул в сторону, и таким образом он спасся от обеих опасностей.

А вот Толян… Он, что называется, попал под руку.

Когда эти ужасные пальцы сомкнулись на его шее, бедняга чуть было не потерял сознание от страха. Его глаза расширились до таких размеров, что, казалось, вот-вот выпадут на пол. Он пытался крикнуть, но не мог — пальцы уже сжимали его горло.

— Бульбулярия ух ма! — Петя крикнул первое, что пришло ему в голову.

Но противодействие не помогло. Толян рухнул на пол — заклинание достало и его, — а рука продолжала свое дело.

Лицо бедняги сильно покраснело, и это значило, что конец его близок. Спасение было только одно. Петя собрал все свои внутренние силы, мысленно повторил заклинание парализации, сконцентрировал внимание на руке и, отчётливо выговаривая каждый слог, произнёс:

— Стопариар дрысь кар му а двари!

Кажись, подействовало! Эта зараза больше не шевелилась.

Петя тут же кинулся к распростёртому на полу Толяну.