— Все на одного, да? — завёлся Петя. — Нормальные пацаны так не делают.

— Да на разы только пацан с пацаном выходят, понял, да? А ты не пацан, а урод. Тебя как собаку бить надо, всем скопом.

После этого были долгие упражнения в беге. Несмотря на то что Ларина пацаном никто в лагере не считал, он смог разогнаться до такой скорости, на какую никто из его врагов не был способен. Толян отстал одним из первых — в беге он был таким же спецом, как и в футболе.

— Э, давай, заходи справа! А ты, Ванёк, его там подсеки, — командовал он своим друзьям, отставая от них метров на десять. — Гони его туда, там водокачка есть.

Они как раз пробегали мимо главного корпуса. Ларин специально завернул туда, надеясь, что эту травлю заметит кто-нибудь из вожатых или администрации. Заметили. Но никто и не подумал её останавливать, даже тогда, когда камешек, брошенный кем-то из банды Толяна, попал Пете в плечо.

Ларин свернул в сторону трубы и лачуги Михалыча — больше просто было некуда. Весело перекрикиваясь, преследователи бросились за ним. Петя слышал, как Толян подбадривал дружков: «Вот тут мы его и завалим».

Так они добежали до противоположного конца лагеря. Его территория со всех сторон была окружена здоровенным кирпичным забором, и именно в него рисковал уткнуться сейчас Ларин.

Он собирался, петляя, вернуться назад к главному корпусу, но этот путь был отрезан — Ваня и Дима уже бежали к нему с той стороны.

Петя был загнан в угол. И Толян с компанией прекрасно это понимали, судя по весёлым возгласам и улюлюканьям.

И вдруг в голове Ларина пронеслось… нет, как будто бы кто-то подсказал ему: «Не останавливайся! Беги!»

Делать было нечего, и он, ни о чём не думая, помчался на всех парах. Мчался прямо к забору, до которого было всё ближе.

Сердце Ларина бешено колотилось. Он уже мог различить ряды кирпичей на ровной стене. Но продолжал нестись на полной скорости.

Как это произошло, Петя так и не понял. Просто в один чудесный момент, когда он наконец выдохся до такого состояния, что бежать больше не мог, он заметил, что забор был не впереди, а сзади. Преследователи — тоже.

Их голоса всё ещё были слышны по ту сторону. Было похоже, что они-то и подавно ни во что не врубаются. Теперь Толян с компанией были неопасны — перелезть через забор было выше их сил.

Тяжело дыша, Петя рухнул на землю. «Слава богу, — подумал Ларин, — что мне удалось как-то проникнуть через эту стенку».

Однако Петины неприятности на этом не закончились.

Отдохнув и придя в себя, он двинулся вдоль забора к воротам лагеря — попасть назад другим путём было невозможно. Обычно там дежурил кто-нибудь из старшего отряда, и то, что кто-то входит или выходит через ворота, их не сильно волновало. Но в этот раз на посту ни с того ни с сего оказался сам завхоз.

И Ларин увидел его слишком поздно — уже почти вплотную подойдя к шлагбауму. Поэтому дать задний ход и подождать, пока завхоз даст ценные указания дежурным и уйдёт, было нельзя.

Алексей Леонидович его тоже заметил. Он как раз выговаривал парням что-то насчёт их внешнего вида: мол, дежурный должен быть одет аккуратно и всё такое, но, завидев Петю, тут же переключился на него.

Судя по всему, у завхоза было поганое настроение после ночных происшествий, и он отрывался на всех, кто попадался под руку, точно так же, как и Толян.

А под руку постоянно попадался как раз таки Ларин.

— Ага, гуляем, значит, да! — не скрывая своей радости от возможности поиздеваться над новой жертвой, завопил он. — ГУЛЯЕМ, ДА! А инструкции по пребыванию в детском оздоровительном лагере — это что, не указ? Я кого спрашиваю?

Ларин молчал.