Когда фон Ивол был уже совсем близко, а его слуга медленно обходил кочегарку с другой стороны, камень, валявшийся себе мирно на траве, вдруг поднялся в воздух, набрал страшную скорость и врезался в одно из окон корпуса на втором этаже.

Петя знал, что это окно спальни завхоза, и поэтому выбрал именно его.

Стекло рассыпалось вдребезги. Ларин почувствовал, как от этого звона его преследователи невольно вздрогнули.

Хотя скорее всего этим их было не испугать — во всяком случае, настолько, чтобы они перестали искать Ларина. И если бы в окне не показалась сонная рожа завхоза, говорить о спасении было бы преждевременно.

Завхоз, конечно, ничего не понял. Но это не помешало ему тут же открыть рот для громогласного извержения всевозможных ругательств.

— Сударь, они подняли тревогу, — подскочив к своему хозяину, тревожно зашептал Хорк. — Нам надо уходить.

— Что? Да ты думаешь, что говоришь? Госпожа от меня пустого места не оставит, если я не принесу ей бумаги.

— Но… Нельзя, чтобы нас обнаружили; это и сама госпожа говорила. А эти сейчас наверняка начнут обыскивать лагерь, — робко возразил слуга.

Петя видел, как лицо фон Ивола исказилось от гнева.

— Да подожди ты. Мальчишка уже почти в наших руках. Сейчас я превращу его в горсть пепла, и тогда мы спокойно уйдём.

— Эй вы, козлы вонючие, да я вас щас всех живыми в землю зарою! — голос, раздавшийся со стороны корпуса, прервал его. — Это ж надо — камни по окнам бросать, собственность портить!

Завхоз вышел на улицу и теперь грозно продвигался в их направлении, ни на миг не прекращая своих ругательств.

— Надо уходить, — шёпотом повторил Хорк. — Их много, и мы можем со всеми не справиться.

Но фон Ивол медлил, крутя в руке свой волшебный мобильник. И если бы что-то больно не ударило его в плечо, заставив дико взвизгнуть, он, быть может, и не стал бы нажимать на красную кнопку.

Хорк исчез вместе с ним, успев прихватить и свой велосипед. В руках у завхоза Петя заметил охотничье ружьё. Видно, он засадил мерзавцу хорошую порцию соли.

— Ну что, уроды, получили, да! — радостно вопил завхоз. — Э, а куда вы подевались?

Ларин так обрадовался исчезновению фон Ивола, что готов был броситься Алексею Леонидычу на шею. Но всё-таки он решил не высовываться. Ведь мало того, что шляться по ночам в лагере было строжайше запрещено — в лачуге лежало бездыханное тело бедного кочегара.

Если бы Ларин обнаружился неподалёку от него, ему пришлось бы пройти через милицейскую волокиту, стараясь объяснить что-то людям, которые не верят в магию. А расскажи он им всю правду — так его скорее всего отправят в дурдом.

Пётр бы и сам отправил в психушку любого, кто ещё год назад сказал бы ему, что такое возможно.

К счастью, завхоз ещё покричал немного, стоя в начале тропинки, ведущей к Михалычу, но дальше не пошёл — видно, решил досмотреть свои нарушенные сны.

Времени натикало уже полшестого, когда Петя стал украдкой пробираться к себе в палату. По лагерю ему удалось пройти никем не замеченным, хотя физрук скорее всего уже делает свою зарядку.

Пирамида из трёх кирпичей, которую Петя предусмотрительно соорудил у открытого окна, оказалась как нельзя кстати. В палате все спали, и только Дима поднял голову, окинул парня ничего не понимающим взором и снова заснул.

Глава шестая

СПЛОШНЫЕ НЕПРИЯТНОСТИ

Издевательства продолжаются. Нормальные пацаны не носят очков и не читают книжек. Стычка с завхозом. Можно ли стоять на посту в шлёпанцах? А можно ли торговать самогонкой? Маленькая победа.

Смерть Михалыча никого особо не удивила.