Но тут Петя вспомнил, что в книгах часто пишут о чемоданах с двойным дном. Может, и этот какой-нибудь заколдованный?

Но всё оказалось ещё проще. Как только он перевернул пустой чемодан и бросил его на пол днищем вверх, сразу же что-то звякнуло. Дно оказалось тонкой фанеркой, а под ней…

Под ней лежали два маленьких плоских мешочка (очень, однако, тяжёлых) и какие-то свёрнутые бумаги. Подняв их, Петя наткнулся на слова «отдав на повеление ветру».

Рассматривать всё это не было времени. Ларин забросил и мешки и бумаги в очень кстати попавшийся под руку полиэтиленовый пакет и, не медля ни секунды, выскочил из лачуги.

И, между прочим, очень вовремя. Не успел он добежать до главного корпуса, как звук шарканья шин по асфальту послышался уже со стороны маленькой площади перед зданием.

«Сейчас он будет здесь, — понял Петя. — Надо мотать в другую сторону».

Он снова пробежал мимо трубы и лачуги Михалыча-Крипсла. Метрах в двухстах от неё стояли другие лагерные корпуса, и при желании можно было спрятаться за углом одного из них. Только бы его не заметили!

Ларин уже почти добежал до корпусов, когда увидел одинокую фигуру, бредущую в его сторону. Рослый мужчина с длинными волосами, одетый как-то странно… Неужели это вчерашний гость Михалыча?

Значит, и этот путь к отступлению был отрезан. Сделай Ларин один или два шага больше, его бы наверняка увидел этот недобрый волшебник.

Петя попал в настоящие тиски: сзади был безрукий мальчик, спереди — человек в перчатках, слева — забор, а справа — лачуга. И куда уж тут податься при таких раскладах?

Думать о том, что будет с ним, если его поймают, Ларину не хотелось.

Времени на размышления не было совершенно — шаги и скрип шин приближались.

И тогда Ларин принял единственно правильное решение. Он бросился назад к лачуге, пробежал мимо трубы и спрятался за углом кочегарки, стоявшей сразу за ней.

Когда Ларин уже почти достиг цели, он вдруг споткнулся и чуть было не грохнулся на землю. Его очки упали и затерялись в траве, но… сейчас было не до них. Главное — успеть спрятаться.

И Петя успел. До жилища Крипсла было рукой подать. Но те места, издалека похожие на свалку, заросли высоким бурьяном, и поэтому укрыться там было несложно. Тем более в темноте.

Зато можно было разобрать разговоры этих двоих. Как только Петя нашёл себе убежище, мальчик и мужчина наконец встретились.

На миг они остановились у входа в лачугу — видно, их испугало то, что в ней горит свет. Но потом Ларин услышал, как дверь открылась.

— Все, Крипслу конец, — радостно произнёс мужчина. — Вот и дело сделано. Это заклинание я всегда очень любил. Главное — никаких следов.

— Да, высочайший фон Ивол, — ответили ему. — Негодяй наконец-то наказан.

— Эх, Крипсл, сколько беды ты мне принёс! Сколько я из-за тебя натерпелся от госпожи!

Мужчина говорил это спокойным голосом, склонившись над трупом. Сосредоточившись, Ларин смог разглядеть его лицо — красивое и благородное, но какое-то ужасно холодное, безжизненное.

— Так, Хорк, нам нельзя медлить, скоро рассвет, — скомандовал он. — Давай-ка поищи то, что надо.

— Но, сударь, есть ли оно здесь? Тут, я вижу, беспорядок.

— Этот мерзавец пытался улизнуть сегодня ночью, я-то уж его знаю. Но моё заклятие настигло его как раз вовремя. Всё, за дело! Давай, живо!

После того как на него прикрикнули, Хорк стал шевелиться. Ловко орудуя своей единственной рукой, он перебрал груды тряпок, валявшихся на полу.

— Ничего нету, мой господин, — наконец сказал он.

— Что!? Как нету? А ну давай ищи!

Послышался глухой звук удара и тихий всхлип.