— Так, из какого отряда, а? — продолжал отрываться завхоз. — Да ты будешь говорить или нет?

— Из пятого, — ответил Ларин.

— Да как ты со старшими разговариваешь!? — ревел Алексей Леонидович. — А ну руки по швам, ноги вместе, стоять прямо! Прямо, я сказал!

Петя повиновался. Его всего аж прямо колотило ото всех этих дурацких передряг.

Узнав, как его звать, завхоз начал выпытывать у Пети, что он делал за территорией лагеря. Надо было срочно придумать какую-нибудь правдоподобную историю — скажем, насчет того, что к нему мама приехала по срочному делу. Но мозги у Ларина совершенно не работали. Да и мама к нему не могла приехать.

И в ответ он только промямлил:

— Да так, гулял…

— Что!? — услышав это, завхоз аж встрепенулся. — Гулял?! Ты что, не знаешь правил пребывания в лагере от 19 июня 1967 года? Не знаешь, да?

Ларин ещё больше съёжился и покачал головой. Очень глупо попадаться по такому поводу. Да ещё и после всего.

— Ну так я тебе объясню! — торжествующе воскликнул Алексей Леонидович. — Я тебе объясню. Там в пункте 3 раздела 2… или в пункте 2 раздела 3 написано, что находящиеся в лагере пионеры могут покидать территорию лагеря только в сопровождении вожатого или других установленных лиц. А знаешь, что бывает в случае нарушения?

Пётр опять покачал головой.

— Ну так я тебе объясню! — повторил завхоз. — Согласно пункта 4 раздела 2, нарушителя ожидают следующие санкции: выговор на пионерском собрании и 30 часов исправительных работ на кухне или других хозяйственных объектах. Ясно, да? А в отдельных случаях возможно отчисление из лагеря.

Ларин всё это не слушал. Настроение у него было таким унылым, что… вдруг стало бодрым. Просто взяло и стало — как-то само собой. Случается ведь и такое.

— Ну-ну, — весело сказал он. — Не выгоните вы меня из лагеря, да и на кухню не отправите тоже. Руки коротки.

— Что? — вид у завхоза стал такой, будто на него вылили ведро помоев.

— То самое. Ведь самогонкой торговать тоже запрещено. И не только в лагере. За это можно и статью получить.

Теперь со стороны могло показаться, что завхозу досталась не ведро, а целая цистерна помоев. Простояв минуты две с открытым ртом, он на миг призадумался, почесал затылок и наконец изрёк.

— Ладно. Возвращайся в палату.

— Спасибо, Алексей Леонидович, — радостно ответил Петя. И пошёл своей дорогой.

Потеряв свою жертву, завхоз тут же снова набросился на дежурных — теперь ему хотелось оторваться на них ещё и за Ларина:

— Эй, дежурные, а ну по стойке смирно, когда со старшим разговариваете! Почему кеды не чищены? Что, в шлёпках? Да разве можно на посту в шлёпках стоять?

Он распылялся бы ещё очень долго, если бы заметил, что оба парня совсем не реагируют на его слова. Даже не смотрят на грозного начальника.

Когда завхоз, обезумев от гнева, заревел на них ещё громче, один из ребят спокойно сказал:

— Слышь, мужик, иди ты себе лесом. Тоже мне, самогонщик…

После этого завхоза оставалось только пожалеть. Он страшно испугался, что кто-нибудь выдаст его лагерному начальству, и поэтому… пошёл туда, куда ему указали, наконец-то оставив бедных дежурных в покое.

Ларин понаблюдал за всем этим издалека и двинулся к своему корпусу. Ему страшно хотелось спать.

Глава седьмая

ЧЁРНАЯ РУКА

Оживление пластмассового слоника.