«Каракатица» осторожно, будто на цыпочках, двинулась вслед за пернатым лоцманом. Как и предупреждал капитан, проход в рифах оказался чрезвычайно извилистым и таким узким, что, несмотря на все меры предосторожности, «Каракатица» то и дело с очень неприятным скрежетом задевала окованным медью днищем подводные камни.

Капитан мрачно мерил шагами мостик, заложив за спину руки и нещадно дымя трубкой. Свисток, который вовсю пользовался оказываемым ему уважением, расхаживал по перилам мостика, также заложив за спину половину своих лапок и пародируя каждое движение капитана. Он больше не менял форму: получив почётный титул Волшебной Боцманской Дудки, медный хвастунишка изо всех сил старался ему соответствовать. Весело поблёскивая на солнце медными боками, живая боцманская дудка разгуливала по перилам мостика, хитро поглядывая на капитана, но тот не обращал внимания на ухищрения Свистка, с головой уйдя в какие-то мрачные раздумья.

Наконец Пётр не выдержал и спросил, что случилось.

— Ничего хорошего, — был ответ. — Это место — готовая западня. Двигаться дальше на нашем разбитом корыте нельзя, но боюсь, что ремонт дорого нам обойдётся. До сих пор Королева могла рассчитывать на то, что мы благополучно пошли ко дну во время посланного ею шторма, но, как только установленное в деревне Всевидящее Око нас заметит, ближайший патруль морской гвардии устремится сюда со всей скоростью, на которую способна их железная лохань. Остаётся надеяться лишь на то, что мы успеем убраться из этой ловушки раньше, чем они явятся. Но это очень слабая надежда, Ларин Пётр: дважды допустив промашку, на третий раз Королева вряд ли ошибётся. Да что там говорить! Обычно она попадает в яблочко с первого раза. То, что она уже дважды промахнулась, лишний раз доказывает, что ты — это именно ты, а не кто-то другой. Твоё появление предсказано, и предсказание не сулит ей ничего хорошего, оттого-то она и бесится.

— А что говорится в предсказании?

Капитан пожал могучими плечами.

— Откуда мне знать? Я не книжник, я мореход. Мне известно лишь то, что я тебе уже рассказал: где-то в старых книгах наших колдунов сказано, что однажды с той стороны на Острова явится некто по имени Ларин Пётр и с ним будет Волшебная Боцманская Дудка. А о том, что будет дальше, разные люди говорят по-разному. И, как мне кажется, все они врут почём зря. Одно я знаю наверняка, Ларин Пётр: если железный корабль морской гвардии запрёт нас в этой бухте, деваться нам будет некуда. Тут не помогут ни мои заклинания, ни твоя дудка. Нас перебьют всех до единого, а «Каракатицу» сожгут, как вязанку дров.

Пётр вздохнул. Теперь капитан именовал его не иначе как Ларин Пётр; это звучало как королевский титул и, так же как титул, налагало на его обладателя огромную ответственность. Именно так Пётр себя сейчас и чувствовал: как король, взошедший на престол в то время, когда его королевство со всех сторон осадили враги, и вместо пиров и почестей получивший одни только заботы и тревоги.

— Ну и капитан нам достался! — вмешался в их беседу Свисток. — Нытик какой-то, а не капитан! Не дрейфь, старый осьминог, с тобой сам Ларин Пётр, чьё появление предсказано, и Волшебная Боцманская Дудка! Уж мы тебя в обиду не дадим!

Шея капитана налилась кровью, большие волосатые кулаки гневно сжались. Старый морской волк запыхтел, как готовящийся закипеть чайник, борода его затряслась, но он сдержался и ничего не сказал: капитан умел помнить добро и не хотел ссориться с Волшебной Боцманской Дудкой, которая не так давно спасла его корабль от неминуемой гибели.