— Наконец-то ты начинаешь приносить пользу, — буркнул капитан.

Староста продолжал стоять согнувшись, и Пётр не сразу сообразил, что древний старец просто не может выпрямиться. Им с капитаном пришлось вдвоём разгибать страдающего застарелым радикулитом мудреца, и это слегка подпортило торжественный момент. Затем заметно повеселевший капитан удалился, тихонько дудя в бороду какую-то морскую песенку, а Пётр остался: ему ещё нужно было кое-что обсудить со старостой.

Начал он с просьбы, которая в данный момент казалась ему более важной, чем какие-то старинные предсказания. Выслушав эту просьбу, староста очень удивился, но перечить Ларину Петру не отважился и сразу же послал вниз, на причал, мальчишку — передать рыбакам распоряжение.

Честно говоря, Пётр не понял, как относится к нему староста. Возможно, он вовсе не был рад его появлению на острове Ремонтном, но опасался спорить с магической силой древнего предсказания. В конце концов, причин для искренней радости у старика действительно было мало: он наверняка понимал, что вслед за Петром на остров придёт морская гвардия, и очень боялся последствий этого неизбежного события.

На какой-то миг Пётр потерял уверенность в том, что поступает правильно. Он подвергал опасности множество ни в чём не повинных людей, а ради чего, спрашивается? Чтобы свергнуть власть жестокой Королевы-Невидимки? Это было просто смешно. Что бы там ни говорилось в старых книгах, Пётр вовсе не ощущал себя достаточно сильным для того, чтобы схватиться хотя бы с одним из железных гигантов, не говоря уже о самой Королеве. Ведь он был всего-навсего мальчишкой со средними магическими способностями, которые в здешних краях стоили очень немногого.

Вместе со старостой он вышел на край обрыва, чтобы посмотреть, как выполняется его просьба. В лесу уже вовсю стучали топоры, по палубе «Каракатицы» бродили бородатые озабоченные плотники в длинных подпоясанных рубахах с засученными рукавами. Они подгоняли складные плотницкие метры, которые сами собой ползали вдоль покалеченных бортов, производя замеры. По фальшборту разгуливал, блестя начищенной медью, неугомонный Свисток. Судя по всему, он подавал плотникам ценные советы. Плотники показывали на него пальцами и изумлённо качали головами, а медный хвастунишка открыто наслаждался повышенным вниманием к своей персоне.

Рыбаки уже вышли в море. Их утлые лодчонки, как ткацкие челноки, сновали по узкому проходу в рифах, перегораживая его крепкими сетями. Пётр заметил капитана Раймонда, который, стоя на краю причала и дымя трубкой, наблюдал за рыбаками. По тому, как были приподняты капитанские плечи, Пётр догадался, что капитан пребывает в тягостном недоумении. В этом не было ничего удивительного: приверженный традициям парусного флота, капитан ровным счётом ничего не знал о двигателях внутреннего сгорания и гребных винтах.

Пётр посмотрел на Всевидящее Око. Как он и ожидал, Око внимательно разглядывало его, не обращая никакого внимания на то, что творилось в бухте. Это было просто чудесно, и Пётр нарочно торчал на краю обрыва до тех пор, пока рыбаки не закончили свою работу.

Только после того как последняя рыбацкая лодка ткнулась острым носом в галечный пляж, Пётр обратился к старосте со своей второй просьбой — поведать ему о предсказании. Старик вздохнул, покосился на Всевидящее Око, взял Петра за рукав и увлёк его к своей избе.

— Видишь ли, Ларин Пётр, — едва ли не виновато объяснял он по дороге, — сто лет назад в деревне случился большой пожар, и хранившаяся в моём доме копия интересующей тебя рукописи сгорела почти целиком. Память у меня уже не та, что в молодости. Я помню только, что рукопись повествовала о подвигах великого чужеземного воина по прозвищу Большой Илл, но рассказать тебе, что это были за подвиги, уже не сумею — всё позабыл, да и не так уж это важно… Главное, — добавил он, заметив, как вытянулось лицо Петра, — главное, что страница, на которой начертано сделанное Большим Иллом пророчество, чудом уцелела.