– Кушайте, кушайте, – сказала мне миссис Бодкин. – Вы что‑то совсем не едите.

19

Вот, значит, в чем заключается мое амплуа, по мнению Тен Эйка: он считает меня громилой. Вероятно, я был единственным в мире громилой среди пацифистов.

Юстэли и правда прибыл вскоре после наступления темноты. Точнее, спустя несколько минут, почти сразу же после того, как Маллиган и его веселые парни отправились на машине в вечность и забвение. Я заметил, как Эли Злотт смотрит им вслед из окна гостиной, любуясь делом своих рук и зная, что плодами его работы скоро будут любоваться другие люди. Полагаю, он не видел большой разницы между кельтами и тевтонами.

Армстронг уже был в доме. Хоть один из «специалистов» Тен Эйка оказался и впрямь мускулистым. Когда Юстэли подогнал свой «меркьюри» позапрошлого года выпуска к задней двери дома, Армстронг спустился вниз с двумя черными чемоданами, каждый из которых я едва мог сдвинуть с места. Нацист запихнул их в багажник, Юстэли наскоро посовещался с Тен Эйком в углу гостиной, потом с благодарностью отказался от предложенного миссис Бодкин сладкого пирожка с кофе, и в этот миг Тен Эйк поманил меня за собой на второй этаж.

Мы добрались до помещения на верхней площадке лестницы и вошли в комнату, где дети Востока собирали свои автоматы. Сборщики уже ушли, но плоды их трудов лежали на столе стволами в мою сторону.

Тен Эйк сунул мне в руку пистолет и тихо сказал:

– Пока будете ехать на север, не обращайте внимания на Армстронга. Он слабоумный и предан делу. Но за Юстэли нужен глаз да глаз. Мортимеру доверять – что вилкой суп хлебать.

Оказывается, пистолет тяжелее, чем я думал (стоит ли говорить, что я впервые в жизни держал в руках оружие?). Он оттянул мне руку так, что хрустнуло запястье. Я кивнул и сказал:

– Ладно, я послежу за ним.

При этом я терялся в догадках, не зная, что предпринять, если Юстэли и впрямь выкинет какой‑нибудь номер.

– Вам придется быть начеку только по пути на север, – наставлял меня Тен Эйк. – Пока будете везти наличные. Продать пластиковую взрывчатку не так‑то просто, поэтому вряд ли Мортимер станет дергаться на обратном пути.

– Ладно, – сказал я. – У Армстронга есть оружие?

– Да, – ответил он и сразу пришиб мою зарождающуюся надежду, добавив: – Но на его помощь не рассчитывайте, такие дела ему в диковину.

– Значит, вся тяжесть ляжет на меня.

– Тут вы моя правая рука, Рэксфорд, – он сверкнул глазами и ощерился в улыбке. – Мы с вами одной породы. – Тен Эйк похлопал меня по плечу. – И понимаем друг друга.

Вооруженный этим ложным убеждением, я спустился вместе с Тен Эйком вниз, где миссис Бодкин подала мне чернокрасную клетчатую охотничью куртку, наследство покойного мистера Бодкина, и заставила натянуть ее.

– Ночами еще холодно, – сказала она, – а у вас нет пальто. У Юстэли тоже не было пальто. Он выглядел подтянутым и щеголеватым в своем жемчужно‑сером костюме, переливавшемся всеми цветами радуги. Миссис Бодкин не стала навязывать ему старую конскую попону. По какой‑то неведомой причине она прониклась расположением ко мне и неприязнью к Юстэли. Может быть, потому что я отведал ее блинчиков, а Юстэли отказался от сладкого пирожка.

Каковы бы ни были причины, я не смог отбояриться от этой чертовой куртки. В конце концов я натянул ее, поблагодарил хозяйку за заботу и неуклюже вывалился из дома, будто медведь Смоки, запакованный в картонную доску для шашек. Миссис Бодкин крикнула мне вслед:

– Только не вздумайте ее снять!

– Хорошо, – пообещал я и заметил, как из‑за ее плеча выглядывает Тен Эйк, следя за нами и усмехаясь себе под нос.