Двое братьев Олавссонов сражались поблизости, неразлучные, как всегда. И Бьерн уже дважды наклонялся связать оглушенного сакса. А у Сигурда было в руках ясеневое копье, и меньшой сын кормщика еще успевал оглянуться - не ввязался ли в битву отец. Можжевельник был могучим бойцом, и все это знали, но Халльгрим давно уже запретил ему сражаться, сказав так:

    -  Когда ты понадобишься Одину на его корабле, он тебя призовет. А пока ты нужен мне на моем.

    Олав и Хельги были единственными, кто остался на драккаре. Олав невозмутимо сидел у руля, заслонившись круглым щитом, и смотрел, как рубились его сыновья. А Хельги не укрывался ни от свирепого ветра, ни от стрел. Не то верил, что случайная гибель его обойдет, не то намеренно привлекал ее к себе…

    Потом Халльгрим вытер меч и сдвинул со лба шлем. Корабль был очищен.

    Викинги хозяйничали на палубе. Кто-то снимал с убитых оружие. Другие вязали пленных и загоняли их в трюм драккара - сидеть в темноте, пока не понадобятся. Третьи потрошили тюки, разбирая добычу.

    Сын Ворона еще раз обвел глазами корабли. Немалая удача, когда обходится без потерь.

    Сильные руки переправляли на драккар взятое в бою. Плыли через качавшийся борт бочонки русского меда, позвякивало в мешочках светлое серебро, мягко шлепались связки мехов, укутанные от сырости в мешковину и кожу… Будет чем похвастаться дома.

    Видге нынче повезло больше других. Мальчишка один на один уложил воина втрое старше себя, и ему достался редкостный меч - упругий и длинный, с неведомыми письменами на вороненом клинке. Этот меч был зачем-то снабжен острым концом вместо обыкновенного закругленного, можно подумать, неведомый мастер собирался не только рубить им в сражении, но и колоть, как копьем.

    Внук Ворона решил про себя, что при случае это надо будет исправить, а покамест опоясался новым оружием и зашагал по палубе, взвалив на плечи увесистый тюк…

    Освобождаемый от груза, торговый корабль раскачивался на волнах все сильнее. Скоро к Халльгриму подошли сказать, что трюм опустел.

    Хевдинг оглядел палубу, на которой там и сям лежали погибшие защитники судна.

    -  Они не струсили, - сказал Виглафссон. - Да и сражались неплохо. Они заслуживают, чтобы им вернули корабль, и пусть Эгир гостеприимно встретит их в глубине. Прорубить дно!

    В развороченных недрах судна тотчас отозвался топор. Деревянное тело вздрогнуло, начиная принимать в себя воду. Немного погодя драккар выдернул вонзенные когти и легко соскользнул прочь.

    -  Поставить парус! - скомандовал Можжевельник.

    Красно-белое полотнище затрепетало и напряглось. С его нижней шкаторины свисал добрый десяток шкотов - мореходы закрепили их и еще растянули углы паруса длинными шестами, чтобы лучше брал ветер.

    Воины устраивались на скамьях и один за другим отстегивали мечи. И тогда-то полоснул с тонувшего судна тонкий, отчаянный крик.

    Веселившиеся хирдманны примолкли, стали оглядываться назад. Кричал, конечно, не сам корабль, а оставшийся на нем человек.

    -  Женщина, - пробормотал кто-то. Другой добавил:

    -  Спряталась, наверное.

    А Сигурд Олавссон молча вскочил на борт и сильным прыжком бросился в ледяную воду.