Изменить размер шрифта - +

Так что происхождение звуков никакой тайны для млад­шего сержанта не представляло. Лишь возникало ехидное желание попугать милующихся голубков, разогнать их, ко всем чертям, — хоть какое-то развлечение. Но желание это пропадало так же быстро, как и возникало. Зачем, в конце концов, мешать? Что мы, не люди? Сами такими были...

Дурацкий пост! Сколько можно охранять всяких там пэтэушников? Этот риторический вопрос младший сер­жант задавал себе каждый раз, когда ему предстояло пат­рулировать набережную в зоне отдыха. Зачем чуть ли не целую ночь дрожать под порывами ветра с реки, мокнуть под дождем, глотать ночную сырость, если все равно ни­когда ничего не происходит?! Ну понятно, скажем, около железнодорожной станции — там патруль нужен всегда. Там приезжие, там бывали попытки обчистить пломбиро­ванные вагоны, там местное хулиганье время от времени устраивает свои «концерты». У магазина тоже вполне ло­гично держать пост: народ выпьет, загуляет — и пошло-поехало. А здесь, на берегу, только сонные вороны да го­ремычные парочки, которым больше некуда податься.

На асфальт дорожки упали первые капли дождя.

«Сейчас побегут, — подумал младший сержант про тех, кто на скамейках. — Дам им еще минут десять. А там, если дождь разгуляется, погоню пинками...»

Вдруг он заметил, что рядом с темной стеной лесопо­садки, отделяющей от набережной реки идущее в город шоссе, метнулись в сторону воды какие-то тени. Первым побуждением младшего сержанта было отвернуться и сде­лать вид, что он ничего не заметил.

«Вроде бы на влюбленных похожи... — вяло подумал милиционер. — А вроде бы и нет...»

Было в силуэтах этих двоих что-то странное. Что имен­но — объяснить младший сержант вряд ли бы смог. Но его милицейский инстинкт сработал безотказно.

— Так, алё! — крикнул он в темноту. — Ко мне. Документы покажите!

Те двое никак не среагировали.

— Документы, я сказал! — Младший сержант шагнул

вперед.

Опять не последовало никакой реакции со стороны бегунов. Словно он и не постовой милиционер, а пустое место!

«Ах, мать вашу», — ругнулся младший сержант, бросаясь вслед за продолжающими удаляться силуэтами.

— Стоять на месте, кому говорю!

Тени замерли в напряженных позах. Он подошел. Нарушителей действительно оказалось двое.

«Надо же, чурки! — разглядел наконец младший сержант и произнес властно, как человек, имеющий право распоряжаться судьбами других:

— Что за дела, так вашу! Я кому сказал — стоять и предъявить...

Договорить ему не дали.

Смерть младшего сержанта была быстрой и, в обшем-то, безболезненной.

Оглушительный выстрел. Короткий хрип, тяжелое падение тела...

Один из кавказцев достал фонарик, посветил на милиционера, чтобы убедиться, что он больше не опасен, и оба, приседая под свинцовой тяжестью неживого тела, потащили его к воде. Здесь они сначала бросили тело на траву; тот кавказец, что был с фонариком, прикрывая свет ладонью, направил его на второго, и тогда второй полез в висевшую у него на плече объемистую сумку, не снимая, расстегнул ее и извлек наружу небольшой металлический контейнер.

Раздался звук открывающегося замка, кавказец постарше достал из контейнера какой-то маленький сосуд, похожий на термос, и в воровском свете фонарика принялся отвинчивать крышку.

— Быстрее, быстрее! — занервничал первый.

Потом фонарик погас, раздался легкий всплеск от чего-то брошенного в заводь. Потом оба кавказца нагнулись,

закряхтели и через минуту раздался еще один всплеск — тяжелее, мощнее, громче, с ударившей в берег волной... Круги на темной воде. Серебристые нотки успокаивающейся речной глади. И торопливые удаляющиеся шаги...

Этим бы все и кончилось, если бы.

Быстрый переход