– Дозволите ли спросить, с какой целью мы здесь находимся, госпожа?

Харамис тяжело вздохнула. У нее пропало желание видеть в этой нетерпеливой девочке свою преемницу. Но, в конце концов, разве у нее есть выбор? Ведь на самом‑то деле ее долг не выбирать, а только подготовить девочку. Хорошо уже и то, что это праправнучка (или прапраправнучка?) Анигель, и ей должны передаться кое‑какие таланты предков. Харамис придется только развить их, насколько это возможно.

Она призвала на помощь все свое самообладание и как можно спокойнее произнесла:

– Как и все живые существа, я смертна. Но прежде, чем я умру, мне придется подготовить себе преемницу. Как ты отнесешься к тому, Майкайла, чтобы стать Великой Волшебницей, когда я, следуя закону всего живого, перейду в следующую стадию своего существования, какой бы она там ни была?

Майкайла глядела на собеседницу разинув рот. Харамис хотела бы надеяться, что такое выражение лица вызвано удивлением, но нет, на нем явно лежала печать ужаса. Лишь через несколько минут девочка обрела дар речи:

– Подобная мысль никогда не приходила мне в голову, госпожа. А чем должна заниматься Великая Волшебница?

– Майка! – Осуждающий шепот Файолона достиг ушей Харамис, и та гневно взглянула на него.

– Вы что‑то хотите сказать, молодой человек? – холодно поинтересовалась она.

Его вежливость довольно быстро отошла на втором план под напором любопытства.

– Вы та самая Великая Волшебница Харамис, одна из принцесс‑тройняшек? – спросил мальчик. – Та, что, вела великую битву со злым чародеем Орогастусом и одолела его… – У него, кажется, не хватало слов; он взволнованно огляделся. – А это та самая башня, в которой когда‑то жил Орогастус, верно? – с жаром спросил он.

Брови Харамис поднялись.

– Да, все именно так, – ответила она. – А откуда тебе известны эти древние предания?

– Я люблю музыку, – застенчиво признался Файолон, глядя себе под ноги, – и выучил наизусть все баллады, какие мне удалось отыскать и прослушать, включая все то. что сочинил господин Узун.

Струны одиноко стоявшей в углу арфы вдруг тихо зазвенели, как будто инструмент услышал нечто приятное для себя, и Файолон резко перевел взгляд в его сторону.

– Он не просто любит музыку, – гордо добавила Майкайла. – а может играть на любом инструменте, и у него замечательный голос. Король просит его поиграть в тронном зале всякий раз, когда у нас гости.

Харамис улыбнулась:

– Тогда ты, пожалуй, не откажешься исполнить мне что‑нибудь перед отъездом.

Файолон привстал и вежливо поклонился:

– Это было бы для меня большой честью, госпожа.

– Когда мы уезжаем? – спросила Майкайла.

Харамис повернулась к ней, подавив очередной вздох. «Надеюсь, Бине не пришлось во мне столь сильно разочаровываться», – подумалось ей.

– Ты, Майкайла, никуда не поедешь, – сказала она. – Ты должна остаться здесь, чтобы я смогла подготовить тебя как свою преемницу.

– Но я намерена выйти замуж за Файолона, – возразила Майкайла, протягивая к нему руку. Тот взял ее в свою. Лицо мальчика помрачнело. Он, видно, куда лучше осознавал происходящее.

– Это единственное преимущество самой молодой из принцесс: у моих родителей и так хватит дочерей, чтобы с помощью браков упрочить политические союзы, и они не имеют ничего против нашей свадьбы. Мы собираемся поселиться в небольшом имении возле Зеленой Топи, исследовать окрестные развалины и научить своих детей всему тому, что узнаем об Исчезнувших… – Но речь Майкайлы оборвалась, как только она поймала взгляд Великой Волшебницы.