– Это уж точно, – подала голос Майкайла, – мама с папой начнут жутко волноваться, не получив от нас ни единой весточки.

– Только вздумайте мне еще дерзить, – цыкнула Харамис – Королю с королевой я отправила записку, и им очень скоро сообщат, что вы у меня и вам ничто не угрожает. Вдобавок, судя по тому, что я знаю о твоих родителях, да и о вас тоже, – добавила она язвительно, – ясно, что они вообще начнут о вас волноваться не раньше чем через несколько дней.

Майкайла закусила губу и потупилась.

Про себя Харамис подумала, что если бы родителям Майкайлы и опекунам Файолона пришлось пару дней за них поволноваться, они б получили как раз по заслугам за столь небрежное отношение к собственным обязанностям.

– Но нас вообще было незачем спасать! – собравшись с духом, выпалила девочка. – Вы понимаете, мадам? – Она понятия не имела, кто ее собеседница, но уже одно обилие седых волос говорило, что к этой пожилой даме следует относиться с подобающим уважением. – Мы ускользнули от скритеков. и нам удалось благополучно выбраться на берег, а селение Квази было уже совсем близко… То есть мы вполне бы управились своими силами, значит, спасая нас, вы наверняка имели на то собственные причины – может быть, кто‑то из нас оказался вам нужен. Разве не так? А значит, мы совершенно не виноваты, что очутились здесь, верно?

– Майка, не надо выставлять себя такой неблагодарной! – укоризненно проговорил Файолон. – Я уверен, что кто 6 ни была наша хозяйка, у нее имелись крайне веские причины так поступить.

Вплоть до последнего мгновения Великой Волшебнице не приходило в голову, что ее юные гости понятия не имеют о том, кто она такая. Харамис подняла голову.

– Разве вы не знаете, кто я? – спросила она раздраженно.

– Совершенно не имеем об этом представления, госпожа, – вежливо ответил Файолон. – Судя по вашим птицам, вы, должно быть, могущественная волшебница. Я слышал лишь об одной женщине, которая могла приказывать ламмергейерам, но был уверен, что она давным‑давно умерла. Неужели вы та самая Белая Дама Рувенды? – Он с сомнением покачал головой.

Харамис следовало быть к этому готовой. Если бы она подумала о встрече заранее, то сообразила бы, что никто из детей до сих пор ее не видел. А судя по поведению короля, можно побиться об заклад, что их образованием с детства пренебрегали.

– О нет, я не старая Великая Волшебница, – объявила она. – Ту звали Биной, и скончалась она много‑много лет назад. Я новая Великая Волшебница – эпитет «молодая» сейчас уже вряд ли мне подходит. Меня зовут Харамис.

Файолон ахнул. Для него это имя явно что‑то значило. Лицо же Майкайлы оставалось бесстрастным. Харамис хмуро поглядела на девочку:

– Для тебя я еще и родственница. Только не воображай, что я горжусь этим, – добавила она язвительно. – Нет, нисколечко.

Майкайла поднялась и сделала реверанс. «У нее прекрасные манеры, только она редко пускает их в ход, – подумала Харамис. – Королеве, видимо, в свое время пришлось потратить немало сил, чтобы обучить дочь придворному этикету. Он девочке явно не по нутру».

– Дозволите ли спросить, с какой целью мы здесь находимся, госпожа?

Харамис тяжело вздохнула. У нее пропало желание видеть в этой нетерпеливой девочке свою преемницу. Но, в конце концов, разве у нее есть выбор? Ведь на самом‑то деле ее долг не выбирать, а только подготовить девочку. Хорошо уже и то, что это праправнучка (или прапраправнучка?) Анигель, и ей должны передаться кое‑какие таланты предков.