Точно, допрос, поняла я. Но хитрый, не лобовой. Ишь как аккуратно заходит – исподволь, окольным путем подкрадывается!

Ладно, эти танцы мы и знаем, и умеем.

– Да бог с вами, с чего бы нам волноваться из-за вашего визита? – Я обмахнулась ладошкой, жалея об отсутствии у меня веера. Он к начавшейся беседе и по стилю подошел бы, и функционально пригодился, позволив прятать лицо.

Искренность и простодушие – не те качества, которые нужно проявлять в подобных ситуациях.

– Вы же в курсе случившегося на фестивале? – Следователь приблизился к теме еще на шаг.

– Ах, это просто ужасно! – Я не стала изображать неведение, напротив, щедро поделилась информацией, не утаив ее источник. – Наш добрый друг, замначальника краевого УВД полковник Лазарчук, сказал, там кого-то убили.

– А кого-то ограбили. – Слегка поморщившись при упоминании полицейского начальства, Андрей Ильич вышел на финишную прямую. – Об этом тоже знаете?

– Вы о пропавшем шлеме Ахиллеса?

Гость покивал, я с прискорбием покачала головой:

– Как жаль, я не успела его рассмотреть. А так хотелось подержать в руках, может, даже примерить!

– Эй! Я же просила без меня не начинать! – возмутилась Ирка, выступив на крыльцо с нагруженным подносом.

Было видно, что в спешке подруга не заморачивалась сервировкой. На подносе помещались три кружки – уже полные и со свисающими из них нитяными хвостиками чайных пакетиков, стопка бумажных салфеток и две тарелки – одна с печеньем, вторая с конфетами.

Я узнала нелюбимый мной грильяж в шоколаде и покривилась.

С чем приходится работать, а? С одним сухим печеньем восстанавливать душевное равновесие – миссия невыполнимая!

Но Ирка, быстро разгрузив поднос, опять метнулась в дом, на бегу бросив через плечо:

– Еще секундочку! – и действительно почти моментально вернулась с банкой варенья.

Она вынула из кармана фартука ложки, торжественно раздала их присутствующим, плюхнулась на скамью со мной рядом и объявила:

– Вот теперь можно и побеседовать. Что я пропустила?

– О, ничего особенного. – Я отмахнулась ложечкой, сунула ее в банку и вытянула малость сморщенную вишню в сиропе.

Попробовала: вкусно!

Гармония с окружающим миром перестала казаться недостижимой.

– Мы тут с Андреем Ильичом дружно сокрушаемся об утрате уникальной культурной ценности. – Я деликатно сплюнула вишневую косточку в салфетку.

– А что случилось? Снова кто-то спилил кинжал с бронзовой статуи казака – символа Кубани или обнес яблоню в саду у хаты первого атамана? – Ирка показала, что в курсе главных местных культурных потерь. – Хотя о чем это я, деревья же только цветут, до плодов далеко еще. – И она со вкусом понюхала яблоневый цвет, непринужденно притянув к себе ближайшую ветку.

– Мы говорили о пропаже шлема Ахиллеса. – Я решила не мучить следователя. Хочется ему об этом ограблении поговорить – ладно. Мне тоже неохота затягивать нашу встречу. – Андрей Ильич предположил, что это должно было нас расстроить.

– Нас? – Ирка искренне удивилась. – С чего бы, это же был не наш шлем. И не нам за него дали по голове. И не нас связали. И не нам залепили рот скотчем…

– Вижу, вам известны детали этого преступления, – гость, не дослушав, перебил. – Значит…

Значит, не такое уж хорошее у него воспитание.

– Не все! – я тоже позволила себе перебить говорящего. – Не все детали нам известны.