— Так Вы и есть последний представитель рода Сеговеев, тот самый принц, о котором говорил отец?

Зара широко раскрыла изумленные глаза и встала, не зная, следует ли ей сделать реверанс, или ее положение позволяет обойтись без этого. В конце концов, решила, что не стоит — он ведь неофициальный принц.

— Ваш отец? — теперь пришло его время удивляться. — Простите, а Вы кто?

— Зара Рэнальд Рандрин, — с гордостью представилась девушка.

Реакция принца оказалась в высшей степени странной: он попятился и забормотал, что не желал ее побеспокоить. Смотрит со страхом и почтением. Видимо, она чего-то не знает об отце и, судя по всему, больше, чем ей кажется.

— Ну, как архивариус? — оба вздрогнули и обернулись на голос Рэнальда Рандрина.

На минуту воцарилось молчание, во время которого разом похолодевший взгляд мага скользил по лицам юноши и девушки. Зара почувствовала легкое покалывание в височной области и догадалась, что герцог считывает информацию с ее сознания. Вроде бы, ничего страшного, ведь он ее отец, да и она ни о чем таком не думает, но от мысли о том, что кто-то может вот так, легко, без твоего согласия, копаться в твоей голове, вызывала тревогу.

Девушка попыталась оборвать связь, выставить какую-то защиту, но получила лишь приступ мигрени.

— Зара, не надо, только хуже себе сделаешь, — предупредил ее дальнейшие попытки Рандрин; глаза неподвижно застыли, вперившись в пространство, и балансировали на грани между человеческими и глазами э-эрри.

Последнее обстоятельство Заре особенно не понравилось: не может решить, стоит ли отдать безусловный приказ. Но ведь, как показала практика, на нее его колдовство не действует? Или в тот раз отец не особо старался? Сейчас ведь он без труда бродит по закоулкам ее сознания. И что ей делать, стать э-эрри? Ну да, заклинание тогда не сработало, потому что она тоже превратилась в э-эрри.

Герцог вздохнул и прикрыл глаза; губы беззвучно пробормотали какое-то слово, и девушка с облегчением ощутила, что отныне ее память и мысли принадлежат только ей.

Рандрин обернулся к в недоумении наблюдавшему за ними Арилану, и Зара убедилась, что свой талант гипнотизера отец все-таки применит. Со стороны огромные, слегка раскосые, с неимоверно расширенным миндалевидным зрачком глаза э-эрри смотрелись особенно страшно, девушка кожей ощущала, как они, словно губка, впитывают пространство перед собой. Бедный принц, что же он сейчас чувствовал?

Именно в такие минуты и начинаешь задумываться о том, какой силой обладаешь сама, и насколько могущественны твои родственники. Один из величайших магов… Разве раньше она придавала этому значение? А теперь ей наглядно продемонстрировали, что это не пустой звук, даже преподаватели школы мысли читать не умели, знакомые боевые маги тоже. Вот тебе и ответ на вопрос, почему Арилан так отреагировал на одно упоминание имени Рэнальда Рандрина: ему, наверное, уже довелось на себе испытать часть способностей хозяина замка.

Словно сомнамбула, принц повернулся и молча скрылся из виду.

— Зара, тебе о противодействии не рассказывали?! — в голосе герцога читалось раздражение. Выглядел он вполне буднично, только цвет радужки темнее обычного, но оно и понятно: сердится. — Сама же себе больно делаешь, а потом меня винить станешь!

— Какое противодействие? — недоуменно спросила девушка, потирая затылок, где еще ощущались отголоски боли.

— Обыкновенное. Это особый тип магии, против него рядовая защита не действует, более того, чем сильнее сопротивляются неопытные колдуны, тем более агрессивно заклинание на них реагирует. Ты, что, решила, что я тебе что-то сделаю? Своей собственной дочери?!

Глаза его были цвета грозового неба.

— Я же не знала, нужно было предупредить! — Зара колебалась, не зная, во что выльется его гнев, и как, соответственно, ей следует поступить.