– Значит, молодой, говорите? – спросил он. – Сколько лет примерно?

– Ну… лет двадцать пять… – сказала женщина. – Может, тридцать, не больше…

– Ясно, – наклонил голову Халецкий и нажал клавишу на машинке. Она ожила – раздалось еле слышное гудение и мерное стрекотание, одновременно закрутился большой вал с широкой бумажной лентой.

– Рост?

– Рост небольшой… как ваш… приблизительно… – Женщина смутилась.

– Комплекции худощавой?… – спросил Халецкий и нажал одну за другой еще две клавиши. – Лицо какой формы, не помните?

– Длинное такое… лошадиное…

– Губы? Глаза?

– Губы чего‑то не запомнила я… А глаза светлые…

После каждого ответа Халецкий нажимал клавишу, и машина отвечала ровным стрекотанием. Женщина явно успокаивалась.

– А как она работает, эта машина? – спросила я у Стаса.

– У‑у, машина жутко хитрая! И памятливая, главное. Значит, берутся на заметку наши «клиенты», и на специальной микропленочке фиксируются все мыслимые данные о них: возраст, адрес, словесный портрет, особые приметы…

– И особые склонности? – улыбнулась я.

– Вот именно: в первую очередь надо знать – что жулик совершает и каким способом…

– А почему в первую очередь?

– Потому что большинство преступников – люди без воображения, – серьезно ответил Стас. – Удался ему один прием, и он начинает им пользоваться от души…

– Так, ну а дальше?

– А дальше машина начинает с немыслимой скоростью отбирать те карточки, в которых находятся данные, указанные свидетелями, – их для краткости называют «поисковыми признаками». Пошли, сейчас сама увидишь…

А Халецкий тем временем методично спрашивал потерпевшую:

– Веснушки? Бельмо? Зубы все? А металлические? Может, кривые? Или желтые? Оспины?

Женщина отрицательно качала головой.

– Сутулость? Родинки?…

– Есть! – возбужденно закричала женщина. – Есть родинка, под глазом… – И, задумавшись, неуверенно добавила: – Не помню только под каким… Большая, с копейку…

Халецкий нажал еще одну клавишу, и снова:

– Рубцы на лице или на руках? Ожоги? Ямка на подбородке?…

– Нет… нет… нет…

– Говорит с акцентом? Заикается? Картавит? Жестикулирует?…

Тихонов спросил следователя из отделения:

– А те потерпевшие сколько отобрали?

– Первая – триста семьдесят карточек, – сказал Мищенко. – От второй толку мало, она до сих пор в себя еще не пришла… поисковых признаков не дает практически… А старичок молодец: после него из трехсот семидесяти только сто две осталось… Памятливый…

Халецкий повернулся к следователю:

– А про родинку он вспомнил?

– Нет.

Удовлетворенно хмыкнув, он вставил в приемный элеватор толстенную пачку целлулоидовых микрофишек, нажал тумблер, и машина с ровным, тихим гудением начала невероятно быстро сортировать их: в ящичек налево падали неподходящие, направо, время от времени, – «соответствующие поисковым признакам».

– А прозевать кого‑нибудь машина не может? – с сомнением спросила я.