Племя банту перевернуло вверх дном свои каноэ и подняло их, оперев на палку, тем самым соорудив две крыши. Под ними люди улеглись отдыхать, предварительно выпив и громко поя во весь голос допоздна. Видимо, те нисколько не боялись ни белых, ни животных. Все остальные же, напротив, в данной ситуации не чувствовали себя столь уверенными. Крепко держа свои ружья и тюки, те не смыкали глаз, всё наблюдая за рыбаками, к тому времени уже спокойно спящими. В начале шестого наступил рассвет. Окружающий пейзаж, окутанный таинственным туманом, напоминал собой нежную акварель. Пока усталые и вымотанные иностранцы готовились к отъезду, люди из племени банту, занятые энергичным футбольным матчем, бегали по песку и гоняли тряпичный мяч.

Брат Фернандо изготовил небольшой алтарь, увенчанный сделанным из двух палок крестом, и призвал всех молиться. Племя банту приблизилось из-за любопытства, остальные же – из вежливости, однако ж, исходящей от всего действа торжественности удалось затронуть собой всех, включая и Кейт, в своих путешествиях повидавшей немало различных обрядов и, казалось, ничто уже не могло впечатлить женщину.

Люди загрузили вытянутые каноэ, наилучшим образом распределив на них вес самих пассажиров и тюков, а в самолёте оставили то, что не могли увезти с собой.

- Надеюсь, что за время нашего отсутствия никто не придёт, - сказала Анджи, хлопнув на прощание Супер Халкон.

Он представлял собой единственный капитал, который был у женщины в этом мире, отчего она и боялась, что тот могут растащить до последнего болта. «Четыре дня – совсем не много», - прошептала про себя женщина, однако ж, полное дурных предчувствий, её сердце всё же сжалось. Ведь четыре дня в этих джунглях могли обернуться вечностью.

Все отправились в путь около восьми часов утра. Наподобие навесов они растянули брезент над каноэ, чтобы защититься от солнца, которое безжалостно жгло головы, когда люди шли вперёд прямо посередине реки. В то время как иностранцы страдали от жажды и жары, то и дело докучаемые пчёлами и мухами, племя банту без видимых усилий гребло против течения, воодушевляя друг друга шутками и добротными глотками пальмового вина, которое везли в пластиковых тарах. Люди добывали его наипростейшим способом: те лишь делали надрез на стволах пальм V-образной формы, вешали под ним тыкву и ждали, пока та наполнится соком самого дерева, который впоследствии оставляли бродить.

В воздухе раздавалось многоголосие птиц, а в воде различные рыбы устроили себе настоящую вечеринку. Люди видели гиппопотамов, возможно, это была та же семья, которую путешественники встретили на берегу в свою первую здесь ночь, а ещё заметили и крокодилов двух видов: одних – серых, а других, меньшего размера, - цвета кофе. Анджи, находясь в каноэ и в нём чувствуя себя защищённой, воспользовалась моментом, чтобы покрыть невинных животных оскорблениями. Племени банту захотелось накинуть лассо на одного из самых больших, чью кожу можно было продать по хорошей цене. Но Анджи тут же закатила истерику, а остальные не согласились делить и без того небольшое пространство лодки с животным, пусть бы и со связанными лапами и мордой: им уже выпадал случай оценить ряды вновь выраставших зубов и сильные удары крокодильих хвостов.

Некий вид тёмной змеи прошёл мимо, царапнув одно из каноэ, и внезапно животное раздулось, став птицей с крыльями в белую полоску и чёрным хвостом, которая, поднявшись в воздух, затерялась в лесу. Позже над головами людей пролетела огромная тень, и Надя, признав ту, закричала: это была коронованная орлица. Анджи рассказала, что видела, как одна из таковых поднимает на воздух в своих когтистых лапах газель. Белые кувшинки плыли на огромных, казавшихся мясистыми, листьях, образуя собой острова, которые приходилось огибать крайне осторожно, чтобы лодки никоим образом не застряли в корнях.