Все смотрели на Кондрата. Думали так же? Или ждали действий? От последнего его передёрнуло. Или всё-таки боятся? Чтобы там ни говорили, дойдя до конечного пункта, стоя у дверей, за которыми возможно их ждут ответы на все вопросы – им страшно. И они чувствуют, что с ним, с Лешим, уже произошло нечто, после чего он не испугается войти в эту дверь. 

Кондрат положил руку на пальцы Кузьмы всё ещё держащего ручку, тот отдёрнул ладонь. Кондрат свистнул Тайру, открыл дверь и вошёл.

***

«И создал Бог свет и увидал, что тот хорош» (Библия).

Что есть свет – отсутствие тьмы. А если нет в мире ничего кроме света, то можно ли дать ему определение? Актуален ли свет, если нет тьмы? Мы видим свет, когда умираем, хотя это спорно, кто-то видит коридор, а кто-то может и вовсе ничего не видит. Мы привыкли, что свет – это хорошо. Нам с детства так говорили. Нам священники, это в голову втолковывали, так в Библии написано. А вот тьма – это плохо. Тьма, это то в чем живёт зло. То есть по определению в свете зло не живёт? Глупости, наверное, все эти каноны и всё, что нам внушали. Истерия. Можно заставить человека видеть мир вверх ногами, если с детства научить его ходить на руках. И он будет принимать мир именно таким, поставьте его на ноги, и он не сможет идти. И мир, тот самый, что для нас нормальный, станет для него перевёртышем. 

Перевёртыш.

Светлый, дивный, яркий перевёртыш.

***

Длинный, хорошо освещённый коридор. Несколько тел лежали прямо у входа. Давно истлевшие, кости да одежда. Белые халаты. Кондрат присел, перевернул один из трупов, останки рассыпались. Кондрат встряхнул халат, из него посыпалась труха. 

«Сероватов И.А. старший ИАМ», – было выбито синими буквами на халате.

В спину толкнул проталкивающийся Кузьма. Кондрат посторонился. Вошли Еши и Номин. Последняя испуганно зажала рот руками и попятилась.

– Кто это? – заглянул через плечо, Кузьма.

– Сероватов И.А. Старший ИАМ, – вслух прочитал Леший. Бросил халат на пол. – Чтобы не означало это ИАМ, но мне это не нравится.

– А кому нравится? – хмыкнул Еши.

Номин подошла и, превозмогая брезгливость и страх, склонилась над останками второго трупа. 

– Они были учёными?

– Кто их знает, может молочниками, – без улыбки ответил Кондрат. Поправил оружие, хлопнул по напоясному ножичку. Кивнул Кузьме, тот пощупал ружье и вытащил топорик. Прижал палец к губам и осторожным шагом двинулся по отчётливым следам харизмата. 

Леший ступал еле слышно, и отчего-то ему подумалось, что вот именно сейчас и нужна вся многолетняя выучка и тренировки. Тайра кралась следом. Именно кралась, с настороженной мордой, уши торчком, хвост вытянут. Хаски едва ступала подушечками лап на кафельный пол коридора, напряжённо прислушиваясь. Следом двигался Кузьма с топориком на изготовке. Номин прижимала к себе пистолет, а Еши держал руку на рукоятке топора. 

Коридор упирался в лифт и расходился в две стороны.

– Вот только разделяться не станем, – уверенно, но чуть дрожащим голосом, проговорила Номин. – Знаю я, как это в фильмах бывает, стоит разбежаться и хлоп, всех по одному схомякали.

Леший посмотрел на девушку. Боится? Боится. И почему-то испытал некое моральное удовлетворения от её страха.

– Не будем, – согласно кивнул.