— Зачарованный, — подтвердил догадку мою водяной. — Сам пытался открыть — не вышло.

Кивнула, говорить сейчас трудно было, только позвала лешего мысленно, да клюкой оземь ударила.

* * *

Под сосной возле избушки я сначала полежала, посидеть не вышло. Полежать долго тоже — охранябушка пришел. Постоял, на меня посмотрел, ушел. Думала спать пошел, оказалось нет — прислал ко мне домового с чаем и бутербродами. Надо же, оказывается хлеб еще остался, я думала весь съели.

Когда перекусила, архимаг все же не выдержал, пришел. Постоял. Посмотрел на сундук, на меня, вопросил:

— Ведьма, этот хран зачарованный. Его не открыть. Попытаешься — все что в нем, уничтожится.

— Не учи ученого, — высунулся из дерева кот Ученый.

Охраняб на него едва ли поглядел, на меня смотрел предупреждающе.

— Спать иди, — послала я его. — С сундуком сама разберусь, не маленькая.

Однако маг даже не дернулся, вздохнул, сдерживая негодование, и хотел было что-то еще сказать, да не успел — я руку к сундуку протянула, дерева мореного коснулась… и осыпалось трухой то дерево, остался только каркас стальной, да замок нетронутый. Охраняб потрясенно на меня поглядел, и произнес только:

— М-да.

— Я же ведунья лесная, забыл? — спросила с улыбкой.

Отвечать он не стал, нагнулся, каркас оставшийся от сундука поднял, книги вытряхнул, а опасное хранилище подальше отбросил. Затем на колено опустившись, быстро книги перебрал, каждую в руках подержал, будто искал чего. Да только не искал — охрану он с них снимал. Чародейские книги, они часто зачарованы, и тому, кто откроет мало хорошего несут, да только архимагу такое нипочем. С каждой книги чары снял, после встал и ушел обратно к избе, оставляя меня сидеть в задумчивости.

— Силен, — заметил леший.

— Двух архимагов сам убил, — тихо сказала я.

Леший суставами потрещал в задумчивости, да и ушел в лес — я дерево укрепила, но следить за ним лешему теперь. Долго следить, до тех пор, пока под корнями исполина не пробьется на поверхность родник, но и на том не все еще, проследить надобно, не размоет ли вода почву, верно ли рассчитали мы все.

Я же снова жестоко эксплуатируя месяц, приступила к чтению — чародейский язык я знала плохо, но он был подобен языку магическому, а вот его уже… я тоже знала плохо. Но мы, ведьмы, народ настойчивый, так что я с энтузиазмом взялась за дело.

* * *

К спящему архимагу подобралась бесшумной кошкою, скользнула пальцами по покрывалу, осторожно оттягивая, да только…

— Ведьма, ты меня домогаться решила? — вопросил неведомо как проснувшийся охранябушка.

— А то, — подтвердила бодро. — Размножение, оно, охранябушка, куда проще обучения.

— Ну-ну, — хмыкнул маг.

Но не мешал, и то хлеб.

Стянув до пояса покрывало, я рубашку задерла по самую печать, хотя по-хорошему снять бы ее, рубашку в смысле, ну и печать тоже.

Посидела, посмотрела, попросила:

— На живот перевернись, будь так добр.

Охранябушка взял да и перевернулся. На спину. Мне же досталось крайне сомнительное удовольствие встретится взглядом с синими, такими синими, что почти фиолетового оттенка глазами, и взглядом недобрым.