Но леший о своих обязанностях вспомнил, сник.

Посмотрела на него, вздохнула, да и не выдержала:

— Лешенька, а вот давай откровенно, правду-матушку тебе скажу. У Лесной Силы правила есть, тут ты прав, есть и законы, и с этим спорить не буду, но от гор, до заморья — это последний Заповедный Лес! Последний, лешенька. А все знаешь почему?

Леший угрюмо посмотрел на меня.

— А все потому, — заявила решительно, — что действуем мы так, как считаем правильным. Правильно мы с тобой действуем, вот. И можно бы постенать, что и ты и я не идеальны, но будем откровенны — все у нас получается. Посмотри, три года миновало, а наш лес цветет и процветает, и зверья вдосталь стало, и ягод… А какой сорт земляники ты хороший принес, как поспеет — на весь лес аромат разносится! Так что хорошие мы с тобой леса сохранники, очень хорошие.

Задумчиво почесал леший бороду, на меня посмотрел, да и спросил:

— Хорошие, твоя правда. А вот надолго ли? Ты, хозяйка, рискуешь сильно, справишься ли мне не ведомо. Но знай, сейчас знай — для мага я остров нашел. Коли безумным станет — с него не выберется. Коли разум сохранит — сорванная печать повредит лишь валунам да скалам. Советов давать не буду, не мое дело, лезть не стану, просто помни, что сказал.

— Запомню, — вздохнула я.

Совестно мне было, что вчера сорвалась на печали прошлого. О прошлом жалеть смысла то нет уже давно, о будущем думать надобно, тут леший прав. Но вот что меня вдруг встревожило:

— Лешенька, а от чего Ясеневый лес-то пал?

Странное дело, когда узнала, опечалилась, конечно, а кроме грусти и сожалений, иных мыслей не было, да и дел тогда было невпроворот. Нечисть к нам хлынувшую привечать пришлось, обустраивать, территорию леса увеличивать, правда не так, как в этот раз, по всему периметру, а лишь на болото протянуть подведомственные земли, да на взгорье, взрыгг да шуней в лесу ведь не поселишь, им горы нужны. Мы тогда с лешим с ног сбились, до смешного дошло — у селян свиней на развод закупали, кормить то нечисть и живность чем-то надо было, а из павшего Ясеневого Леса волков пришло в два раза больше, чем оленей. Ох и намаялись тогда. И что только не делали. Пшеницей да овсом холмы засеивали, бурак да репу чуть ли не вручную сажали, заячью траву сеяли, и не только ее. И по правде — не было бы у меня тогда лешего, ни в жизнь бы не сдюжили. Но справились, сумели.

А вот о Ясеневом лесу тогда почему-то даже не подумали.

— Надо бы узнать, — призадумался леший.

И на меня посмотрел напряженно вдруг. Я знала, какой вопрос леший услышать не хочет: «От чего сгинул Подгорный Заповедный лес?». Но я не охранябушка, я задавать вопросы, от коих сердце кровью истекает, не стану.

— Ворона Мудрого пошлем, — решила подумав.

— Стар уже, — не согласился леший. — Но сокола молодые на крыло встали уверенно, может послать кого?

— Хорошо, — согласилась я, — только сначала ко мне пришли.

Переглянулись и дальше за работу.

* * *

Лес, он огромный, сложный, за ним глаз да глаз нужен. Особливо когда поэкспериментируешь ради блага, а потом хоть головой о стену бейся. Вот как сейчас прямо.

— Просьбу я твою выслушала, Острый клык, к сведению приняла и о том я подумаю, но еще одно дерево мне попортишь — волкам отдам!

Свиньи, коих закупили мы на развод, долго сами не разводились, аккурат пока к ним кабаны из окрестных лесов не сбежались. Вот тогда дело и пошло — свиней развелось видимо-невидимо, да все бы ничего, если бы вот не он! Острый клык! А прозвали его не просто так — кабан этот, вымахал мне по пояс в холке, клыки свои поточить любил.