Острый клык извинялся, даже желудей принес — сажай мой, лесная хозяйка, прости меня, непутевого, да только… как точил клыки об деревья, так и буду.

— Клыков лишу! — пригрозила кабану.

Свин хрюкнул возмущенно, начал землю рыть копытом, пришлось объяснять как маленькому:

— А если я с тебя кожу сниму частично, аккурат поперек тела, как тогда запоешь?

Своей шкурой Острый Клык дорожил, отступил мгновенно, голову склоняя, и помчавшись прочь, гарантировал, что больше ни в жись, никогда, ни за что, ни единого деревца…

Проводила его бегство печальным взглядом и начала раздеваться.

Плащ маскировочный на сук повесила, маску туда же, лапти с когтями вделанными скинула, осталась в одном исподнем, клюку даже отложить пришлось. Вообще, по правилам, я все это делать должна была иначе — сесть в роще израненной, клюкой нарисовать охранительный знак, а затем, вдохнуть силу леса и выдохнуть ее в покалеченную рощицу. Но это по правилам, я знала о них, но и знала и о том, что спасая жену Саврана, увеличила свой Заповедный лес и тем ослабила его. Взять силы у леса сейчас, это поставить под удар все те территории, что еще не укоренились на Заповедной стороне. А потому робкий шаг босой ногой, волосы, что струились по ветру и вдох — я собиралась залечить рощицу своей силой.

Шаг, еще шаг, поворот, изгиб, второй вдох, на грани возможностей легких, поворот, падение на колени, прогиб назад и выдох до головокружения, до биения пульсации в висках, до ощущения легкости…

И две ладони ударяют по прошлогодней листве.

Всплеск силы! Вихри подхватывающие листву и превращающие воздух во взвесь из капель, листьев, травы и энергии!

Ладони сжимаются в кулаки — сила опадает вместе с мелким сором, капли стекаются одна в другую, создавая лужицы, те текут в ручейки, ручейки поднимаются по стволам покалеченных деревьев… содранная кора возвращается на свое место, становится единой, обволакивает поврежденные участки, заживляет рощицу.

Я поднялась легко, словно ничего и не было.

Легко обошла рощицу, проверяя все ли удалось, легкой походкой с улыбкой вернулась к своей одежде и замерла, ощущая как перестало биться сердце, как улыбка стала застывшей маской, как душа проваливается куда-то очень далеко…

Возле одежды моей стояли двое. Один почти сливался с природой, и на нем обильно цвели ромашки, но его я не боялась.

Второй напугал до одури!

— Ну, здравствуй, Весенька, — произнес королевский маг, привалившись плечом к березке и насмешливо взирая на меня.

Заратарн эльн Тарг в моем лесу. Кто привел даже спрашивать не надо — ведьмак, больше некому. Как провел — тоже без вопросов. Я рощицу своей ведьмовской силой восстанавливала, а потому связь с лесом была временно прервана, от того и не ощутила вторжения. Вот же мерзость то, а!

— Забавно как, — маг, одетый как с иголочки, все с теми же глазами подведенными черным углем, оглядел меня с ног до головы, — все почитают тебя Ведуньей лесной, а ты всего лишь ведьма в услужении, не так ли?

Не так. Но мне нравится твоя теория, Заратаренька, продолжай.

Он и продолжил, да только как-то не так.

— Красивый танец, — сказал с лукавой улыбкой.

Вот значит как.

Я руки на груди сложила и вопросила ласково:

— Заратаренька, одного быка тебе, как погляжу, мало было?

Магов взгляд желтизной сверкнул — выдавая ярость.