Но аспидушка был не прост — второй свист, и за рядами моровиков, возникли болотники, кои ведуньям были вовсе не видимы. И как хлынула вода родниковая из-под каждой кочки да ямки, так воду ту тут же болотники перехватили! И в единый миг, то, что бедой должно было обернуться — стало победою!

Для того, чтобы захваченную территорию в болота превратить, болотникам и болотницам одного не хватало — воды. Из реки тянуть-то сложно было, а тут им бесплатно да в количестве таком воду предоставили, уж такое преимущество им ведуньи предоставили, что не в сказке сказать, ни пером описать. К болотникам вторым эшелоном присоединились болотницы и пошло дело, уж так быстро пошло, я ж и не ведала, что можно так.

Ведуньи лесные не ведали тоже. Побесились они от ярости бессильной и…

Затрещала, загудела земля.

«Только не это» — с болью подумала я.

Но всё было очевидно — древопад. Они решили использовать древопад! Как же тяжело оказалось осознавать, ведь ни одна лесная ведунья в своём уме на такое не решилась бы… Просто ни одна. Тут сама сгинешь, но лес сбережёшь, а они…

На одно надеялась, помнит он слова мои: «Так вот, аспидушка, коли услышишь треск такой — беги. Назад беги, страшно это, да и пламя не поможет».

Но стоял аспид. И стоял и стоит, не шелохнется даже. А повсюду треск страшный, звук такой, от которого кровь в жилах стынет… А он стоит! Моровиков, бадзулов и злыдней отослал, болотники с болотницами отведением воды заняты, тоже исчезли из виду, а он один стоит на месте, и ни шагу назад.

И закричать хотелось «Уходи!!!», так хотелось, что я вся как струна дрожала, перед глазами лицо его угольно-чёрное пугающее, да глаза синие, от чего-то как родные, а в душе ужас, в душе страх, в душе отчаяние…

А потом начал падать лес…

Много раз я о том читала, да никогда не видела и видеть такое, даже врагу не пожелала бы. Рвались коренья у дубов столетних, падали замертво богатыри лесные, да валились всем войском. С ними сосны вековые. О деревьях малых и говорить нечего.

Силён был удар. Страшен безжалостностью. Чудовищно страшен. Таков, что заорать хочется от бессилия, каждого дерева коснуться, скорбь искреннюю выражая, да только одна странность имелась во всем том — древопад был, но не на болотах. Каждое из рухнувших деревьев, выжженной аспидом границы не коснулось вовсе, падали гиганты так, словно на воздушную стенку натолкнулись, от того и валились в иную сторону.

И вот стоит мой аспидушка победителем!

Трясёт от негодования ведуний лесных.

Льются горькие слёзы у меня — ни за что полегли деревья. Как есть ни за что. Стали они жертвами тупой злобы и ярости. И пали как воины, отправленные в бой полоумными полководцами…

Вот на этом бой и закончился.

Из-за воды, что призвали ведуньи — болотники да болотницы окончательно в силу вошли. И теперь работа была у них кропотливая, да посильная — из леса болото творить. И не простое, а Заповедное. В деле том помощь посильную им моровики оказывали, а вот аспид с бадзулами да злыднями обход совершал. Деревья павшие огню предавал, расширяя границу охранительную да насыщая почву отравленную золой питательной. Чуть кто мешать пытался — в дело злыдни вступали, и мертвяк становился энергией, коею тоже в дело пускали. А потом и вовсе случилось странное — аспид перешёл мост, перетёр о чём-то с лешим, и призвал Ярину. Чаща моя вторая заповедная, поначалу воспрянула, а потом от аспида шаг назад сделала, да и возникла тут же передо мной. Всё верно — я её хозяйка, мне и доверие.

— Не знаю, Ярина, — честно сказала ей. — Можешь попробовать, да только об одном помни, дальше сожжённой границы тебе ходу нет.

Поклонилась Чаща Заповедная, да и ринулась — на новой своей территории хозяйничать.