А пришлому магу на такое ума не хватило, от того затараторил он запинаясь:

— Ннне ваша ведьма, вашу, как полагается, мгновенно сопроводили бы, но это тоже ведьма и… она настаивает и…

Архимаг медленно сузил глаза. И взглянул так опасно, что даже настойчивому докладчику нехорошо стало. Тот заткнулся, да торопливо вышел и даже дверь закрыл осторожненько за собой.

Безмятежно вернулся Агнехран к работе своей, задумчиво сидела я, размышляя лишь об одном — кто ж та ведьма то?

— Утолить твоё любопытство? — вдруг словно невзначай произнёс маг.

— О нет, не стоит, перебьюсь. А ты поторопись, недосуг мне тут… сидеть с тобой.

Вскинув взгляд, улыбнулся мне Агнехран, да так улыбнулся, что сердце снова зашлось, а маг силу свою призвал.

И в сиянии появившихся формул и схем я всю крепость магическую увидела, со всеми этажами да уровнями, полигонами и ристалищами, магами и магистрами, чудовищами да чудищами, коих в зверинце никак для изучения держали. А шагах в ста от лорда Агнехрана увидала я группу магов, щиты призвавших и ведьму на месте удерживающих.

Древнюю ведьму.

Такую древнюю, что её магия шлейф оставляла, словно бы королевский или даже императорский. И такая сила от неё исходила, что внезапно поняла я — ведьму на месте удерживают вовсе не маги… её держал архимаг Агнехран. А вот сейчас в единый миг препятствие на пути ведьмы убрал. И та, решив, что одолела охрану, ринулась к тому, кого видеть столь сильно жаждала.

Сминались преграды на её пути, рушились стены, сгорали двери.

И лишь последняя дверь распахнулась издевательски-радушно.

И на миг приостановилась ведьма, осознав, что не вторглась — позволили, что не нарушила приказ — а чужому плану следовало. Но отступать не стала.

Поколебалась лишь миг и плавно — пантерой гибкой, кошкой грациозной, тенью лёгкой, весной сияющей полной жизни вступила в кабинет мага сильнейшая из всех существующих ведьм.

Велимира!

Самая красивая из нас. Волосы её были чернее воронова крыла, глаза синее королевских сапфиров, губы, словно лепестки алой розы, чёрное платье белизну кожи оттеняло да тонкий стан подчеркивало. А и подчеркивать имелось что — прекрасна была Велимира, высока грудь её, тонка талия, круты бедра… Красивая ведьма, самая красивая из всех. Ведьма, что семьи не имела, любви не знала, и весна её — ещё впереди.

А значит… ей, в отличие от меня, было, что предложить архимагу.

Но Велимира не стала бы старейшей из ведьм, если бы сразу начинала с козырей. О нет, эта ведьма была слишком умна, чтобы делать деловое предложение ещё до того, как его пожелают услышать. И она сделала всё, чтобы пожелали…

Плавно шаг сделала, поклонилась аки лебедь белая, выпрямилась царицею гордой да величественной, локон волос, чернее вороного крыла, на спину откинула, медленно взгляд от пола подняла, да и…

Да и дошло до неё очевидное!

Осознала она, что на гостью хозяин и не взглянул ни разу… Вообще не взглянул. Вот вообще. И я даже на миг пожалела её чисто по-женски — ведь столько стараниев, платье вот на ней же красивое, волосы небось долго укладывала, глаза сурьмой подведены, губы алые идеально накрасила, а всё зазря. Архимаг всё так же на неё и не посмотрел даже.

На меня он с усмешкой смотрел, мою реакцию отслеживал, и от того… Покраснела я, осознав, что на меня вот всё это время лорд Агнехран и взирал, глаз не отводил, и это пока я…отвлеклась значит, а он вот… он…

Мрачно посмотрела магу в глаза. Маг нагло и широко улыбнулся в ответ.

Я губы поджала. У него улыбка стала лучезарнее.

Я нахмурилась. Он укоризненно головой покачал, да и вопросил у гостьи незваной:

— Зачем пожаловали, неуважаемая?

Вспыхнули алым сапфировые глаза ведьмы и на миг, всего на краткий миг прожитые годы отразились на прекрасном лице, а после так, что аж у меня в груди заныло, произнесла-пропела Велимира:

— И от чего же, позвольте узнать, такое неуважение?

И так она это сказала! Это надо же так уметь говорить! Многое я про Велимиру слышала, да что говорить — мы её деяния на уроках по Истории Магии изучали, но в жизни не ведала, что вот так проникновенно, проникающее, прочувствованно говорить-то можно.