|
Глядя на этого медведя, можно было легко принять его за мясника, в то время как он слыл человеком ученым, просвещенным во многих областях, и умелым лекарем. СкафБар со своей сутулой спиной и торчащим пузом не произвел на анатома особого впе-чатления, и потому, приняв суровый вид, тот спокойно вышел к посетителю из сумрака коридо-ра. – Я к вам по делу, господин. У меня есть мертвое тело на продажу, человеческое тело, гос-подин. Ни слова ни говоря, КараБансити сделал знак фагорам. Повинуясь безмолвному приказу, агуманы вышли за дверь, и вскоре мертвец СкафБара уже лежал на прилавке. К одежде покойного прилипла стружка и быстро тающая ледяная каша. Анатом и астролог критически осмотрел товар. – Гниловат. Где ты откопал его, приятель? – Выловил из реки, господин. Когда рыбачил. Тело раздулось от нутряных газов настолько, что одежда уже начинала лопаться. КараБан-сити перевернул мертвеца на спину и вытащил из кармана его куртки дохлую рыбешку. Изогнув бровь, он бросил рыбу к ногам СкафБара. – Это скаппер, рыба-ящерица, если ты не знаешь. Хотя на самом деле это никакая не рыба, а морская личинка червя Вутры, но тебе, предпочитающему правде жизни ложь, сие, конечно, неинтересно. Сейчас важно другое, а именно то, что личинка эта водится исключительно в море. В море, а не в пресной воде, ясно? Теперь скажи, зачем ты мне врешь? Может быть, ты убил этого бедолагу? Я немного знаком с френологией, и рожа у тебя совершенно бандитская. – Очень хорошо, господин, если вам угодно, я нашел его в море. Мне тяжело об этом гово-рить, но несчастная королева, которой я служу, не хотела, чтобы это стало достоянием гласно-сти. КараБансити внимательно изучил лицо мажордома. – Ты хочешь сказать, неуч, что ты - слуга МирдемИнггалы, королевы королев? Обидно, эта дама заслуживает лучших лакеев и лучшей участи. Анатом взглянул на дешевый лубочный портрет королевы в углу комнаты. – Изволите ли видеть, я покорный слуга королевы и служу ей верой и правдой. Позвольте узнать, какую цену вы могли бы дать за это тело? – Учитывая путь, который тебе пришлось проделать, - десять рун, не более. Сейчас такие времена, что при необходимости я могу добывать материал хоть каждый день. И посвежее твое-го. – Мне велено было просить пятьдесят рун, господин. Пятьдесят. СкафБар проявил суетливость и потер руки. – Странно, что ты со своим несвежим другом появился в Оттассоле именно сейчас, когда сюда вот-вот должны прибыть король и посланник Святейшего Це'Сарра. Уж не сам ли король послал тебя? СкафБар развел руками и пожал плечами. – Я и мои хоксни только что прибыли из Гравабагалинена, а короля, как известно, там нет. Заплатите мне хотя бы двадцать пять рун, господин, чтобы я мог немедленно отправиться в об-ратный путь к королеве. – А ты умеешь торговаться, низкопоклонник. Не удивительно, что мир катится в тартара-ры. – Ну что ж, в таком случае, господин, я могу удовольствоваться и двадцатью рунами. Два-дцать - очень скромная цена. Обернувшись к одному из фагоров, невозмутимо гоняющему туда-сюда белесые выделе-ния в щелевидных ноздрях, анатом сказал: – Заплати ему, и пускай убирается. – Школько я должен ему жаплатить? – Десять рун. СкафБар испустил придушенный крик. – Черт с тобой, пятнадцать. За это ты, друг мой, передашь своей госпоже мои лучшие по-желания. Наилучшие пожелания от Бардола КараБансити. Запустив лапу в прорезь своего мешка, фагор вытащил кожаный кошель. Через мгновение СкафБару были предложены три золотые монеты. Мажордом сгреб деньги с ороговелой трехпа-лой лапы и покинул дом анатома, имея угрюмый вид крайне оскорбленного человека. |
