– Распишитесь.

Егор расписался.

– И мы вас подвезем прямо к месту назначения. Возьмите только паспорт и деньги, если есть, больше ничего не надо – вам всё дадут, – сказал лейтенант.

За время войны научились не предоставлять лазеек уклонистам.

А дальше все пошло по накатанному сценарию. И вот Егор Пинчук едет на фронт и прикидывает, как бы ему ловчее сбежать.

«Лучше это сделать по дороге – потом сложнее будет».

Когда поезд замедлил ход перед мостом, Егор резко приоткрыл дверь вагона. Следящий за порядком старшина положил ему руку на плечо.

– Ты чего? Не положено.

Больше он ничего не успел сказать, потому что Пинчук протиснулся через щель и выпрыгнул наружу. Прокатившись по насыпи, он вскочил и скрылся в прибрежных зарослях. Его не преследовали. А кому?

На ближайшем полустанке старшина доложил начальству о беглеце, того объявили в розыск, и на этом дело закончилось. Пока что. Егор, скрываясь в кустах, двинулся вдоль железной дороги в обратную сторону. Затемно добравшись до станции, он сорвал пломбу с товарного вагона, проник внутрь и закопался между мешками то ли с зерном, то ли с овсом. Авось не заметят.

Но заметили. Обходчик, увидев сорванную пломбу, вызвал патруль. Пинчука тут же повязали, отвезли в ближайший городок и посадили в СИЗО.

«Не самый плохой вариант, – думал он, глядя на зарешеченное окошко. – Отправят в зону, думаю, что ненадолго, – отсижу свое, зато останусь жив».

Но жизнь – индейка, а судьба – злодейка. С Пинчуком быстро разобрались и вновь отправили на фронт, но только в штрафной батальон.

– Выживешь, и гуляй, – сказали ему на прощанье в военкомате.

Чтобы добраться до вражеских укреплений на краю леса, нужно было пересечь поросшую травой поляну. С криками «ура» и с примкнутыми штыками рота бросилась вперед. Пинчук, пробежав несколько десятков метров, упал в траву, вроде как убит или тяжело ранен. Выждав некоторое время, когда все утихло, он пополз вбок, вдоль линии боестолкновения. Впереди немцы, а сзади заградотряд, – хрен редьки не слаще. Миновав пару сотен метров, он задумался: «А куда дальше?», и пополз в сторону немцев, посчитав, что туда будет безопаснее.

Он слышал про РОА  генерала Власова и надеялся добраться до них, чтобы как-то обустроиться.

«Там все русские, договоримся как-нибудь, а дальше посмотрим».

Достигнув леса, он ринулся вглубь, ломая кусты и не заботясь о маскировке. А напрасно. Через пару километров Пинчук получил увесистый удар по затылку и на его запястьях защелкнулись наручники. Сознание он не потерял, и немецкий солдат на корявом русском языке, объяснил, что он должен делать. Его привели к хутору, вернее, к бывшему хутору, потому что дом сгорел, и лишь печка с трубой торчала унылой башней над головешками. Но дощатый амбар и рубленая баня стояли целыми. Опорный пункт. Пинчука завели в амбар. Его встретил гауптман в эсэсовской форме, окруженный группой солдат. Встретил ударом по скуле. Егор упал, чтоб дальше били, хотя и мог устоять на ногах. Поддав пару раз сапогами по ребрам, ему приказали встать.

– Ты кто такой? – задал вопрос гауптман на русском.

– Я… Я в плен сдаваться пришел, – пролепетал Пинчук.

– Ты не пришел сдаваться, а тебя взяли в плен.

Немец говорил с легким акцентом, но фразы выстраивал правильно. Он посмотрел в подслеповатое окошко и сказал по-немецки:

– Темнеет. Заприте его в чулан, а завтра разберемся с этим пленным.