– Вас тоже не узнать, корнет. Что это на вас надето?

– Форма, которую нам пришлось временно примерить.

Командир разъезда спросил баронессу:

– Вы их знаете?

– Это действительно корнет Лабунский и штабс-капитан Штерн из 1-го офицерского полка Дроздовской дивизии. Он не врет.

– Как вы сюда попали, господа?

– Этого мы сказать не имеем права, господин ротмистр. Мы были на особом задании. И поэтому на нас эта форма.

– А красная ленточка на вашей фуражке, штабс-капитан?

– Мы были мобилизованы в революционный кубанский полк. Так получилось.

– И вы бежите от наших? – спросил ротмистр.

– Мы с корнетом были вынуждены отступить вместе с остатками полка. На станции корниловцы не разбирают кто и откуда. Убивают всех. Нам пришлось бежать.

– Но как офицеры Дроздовского могли попасть к красным?

– Я уже сказал, что так сложились обстоятельства.

– Иными словами, чтобы спасти жизни, вы перешли на сторону красных? Это вы называете обстоятельствами?

– Не совсем так, господин ротмистр, – ответил Штерн. – Но часть правды в ваших словах есть.

– Хорошо! Пока вы задержаны. Я передам вас контрразведке армии. Пусть там разбирают, как вы попали к красным. Оружие есть?

– Нет. Мы бросили свои винтовки в степи…

***

Отделение контрразведки в станице Тимашевская.

10 августа, 1918 год.

Офицер контрразведки армии ротмистр Ларионов после допроса штабс-капитана Штерна вызвал к себе Петра Лабунского.

–Прошу вас, корнет. Садитесь. Я ротмистр Ларионов. Из контрразведки армии.

–Корнет Лабунский.

–Я совсем недавно говорил с вашим товарищем, штабс-капитаном Штерном. И сейчас хочу говорить с вами.

–Штабс-капитан мой командир. И что я могу добавить к его словам?

–Штерн сказал, что у вас было задание от вашей дивизионной контрразведки. Это так?

–Так точно, господин ротмистр.

–Но я, и контрразведка армии, ничего не знаем о вашей миссии в Екатеринодаре, корнет.

–Этот вопрос стоит задать офицеру контрразведки дивизии поручику Васильеву. Это он привлек нас к выполнению здания в Екатеринодаре. Меня и штабс-капитана Штерна.

–Но вы понимаете, что я не могу допросить поручика Васильева, ибо его нет в расположении наших войск.

–Вы можете спросить начальника контрразведки 3-й дивизии подполковника Вольского.

–Сейчас это сделать трудно, ибо идет наступление. Штабы перемещаются. Нет никакой возможности удостовериться в правдивости ваших слов. А вот вопросов к вам много, корнет. Господин Штерн заявил, что вы почти сразу по прибытии в Екатеринодар были арестованы. Это так?

–Да.

–Вас арестовало ЧК?

–Да.

–И после этого вы поступили в одну из красных частей добровольцами.

–Да, но с намерением перейти к нашим. При первой же возможности.

–Это же говорит мне и Штерн. Но весьма странен тот факт, что вас отпустили из ЧК. Насколько мне известно, они многих расстреливают, только за то, что они дворянского происхождения или имеют офицерские погоны. А вот вас взяли и отпустили даже после того как арестовали. И не просто арестовали по подозрению. Но арестовали как шпионов. Что вы на это скажете, корнет?

–Нам просто повезло, господин ротмистр.

–И это все?

–А что еще? Что я могу сказать? Я рассказал вам все, что знал. Я ничего не скрывал.

–Это по вашим словам, корнет. Но я контрразведчик. Мне мало слов.

–Чего же вы хотите? Отправьте нас на фронт.