— Почему?

— Потому что сейчас вы были бы таким же старым, как и я!

— Поверьте, женщина с такими глазами не может состариться!

Он говорил почти искренне.

— Какая жалось, что бог рассудил иначе!

Приход Мишель прервал эту галантную беседу. Барнабе окинул ее взглядом знатока и решил, что эта красивая застенчивая девушка может украсить его коллекцию. Коломба глянула на Мишель и поняла, что что-то случилось.

— Что ты хотела, Мишель?

— Я принесла вам записку.

— Записку?

— Да, и я должна отнести ответ.

Мишель протянула листок удивленной Коломбе. Та взяла письмо и извинилась перед Пелиссаном:

— Я схожу за очками.

Он как раз этого и хотел — остаться наедине с Мишель.

— Не беспокойтесь, я не тороплюсь, — сказал он.

Коломба вышла. «Редко встретишь такого любезного молодого человека» — подумала она.

Оставшись наедине с девушкой, Барнабе кинулся в атаку.

— Знаете, мадемуазель, войдя сюда, я поразился, какие красивые глаза у этой дамы.

Пелиссан совсем не понравился девушке, но она из вежливости ответила:

— Коломба Пастореккиа когда-то славилась своей красотой.

— Мне кажется, что вам тоже грех жаловаться!

Девушка промолчала. Она не выносила подобных разговоров. А Барнабе продолжал:

— Я говорю то, что думаю. Таких красивых девушек не часто встретишь на улице.

— Я не бегаю по улицам.

— А вам надо бы почаще показываться на люди. Кстати, меня зовут Барнабе Пелиссан, а вас?

— Мишель.

— Мишель… а фамилия?

— Какое вам дело?

— Мишель и Барнабе… Барнабе и Мишель… Неплохо звучит, а?

— Нет.

Он хихикнул. Ему даже понравилось, что малышка сопротивляется.

А в это время Коломба читала записку Базилии.

Презрительное безразличие Мишель уже начало задевать Пелиссана. Он уже думал о том часе, когда эта недотрога «будет есть из его рук» и закатывать глаза от наслаждения.

— Вы свободны вечером?

— Зачем вам?

— Чтобы пойти со мной куда-нибудь.

— Я никуда не хожу с незнакомыми мужчинами.

— А я как раз и хочу познакомиться.

— А я — нет.

— Я вам не нравлюсь?

— Не очень, честно говоря.

— Почему?

— Вы слишком самоуверенны.

— У меня есть для этого все основания, — ухмыльнулся он.

— Может быть.

— Вы живете с родителями?

— Я считаю, что мой образ жизни вас совершенно не касается.

— С тех пор, как вы вошли, я думаю только о вас.

— Подождите, я сейчас выйду.

Барнабе начал нервничать. Ведь ему всегда было достаточно только появиться, чтобы одержать победу, а тут такая осечка!

— Мне не очень нравится ваш тон, милочка.

— Во-первых, я вам не милочка, а во-вторых, если вам не нравится мой тон, вам достаточно замолчать, и я тоже не скажу ни слова.

Когда Мишель станет его любовницей, она дорого заплатит за это оскорбление, — решил Пелиссан.

Коломба писала ответ.

Твоя Коломба."

— Нет, не встретила. И, скажу вам по секрету, вряд ли встречу такого.

— Как знать, милочка, как знать! Может, все-таки скажете, где вы живете?

— Нет.