— Замолчи и не смеши меня! Видит бог, мне совсем не до смеха! Я напишу просто «Месье».

— Тебе не кажется, что это несколько официально?

— Ну тогда «Месье Барнабе», раз уж он назвал свое имя.

— Ну ладно.

Целых два часа старухи спорили, пытаясь оживить в своей ослабевшей памяти слова, звучавшие полвека назад, ведь они когда-то тоже были любимыми. А кроме того, нельзя было писать слов, которые давно уже всеми забыты, и которые никак не могла бы написать Мишель.

Вы будете удивлены, получив это письмо, помня, как я вела себя утром. Но у меня никого нет, и я должна остерегаться всех, а особенно мужчин. Но, спокойно все обдумав, я решила, что вы были искренни, а я вела себя очень глупо. Вы мне сразу понравились, и я считаю, что нам нужно поближе познакомиться. Если вы хотите встретиться со мной, я буду сегодня в шесть часов вечера в Замковом саду. Передайте ответ с дамой, которая принесет вам письмо. Письмо, пожалуйста, верните.

Мишель."

— Да, он очень умен.

— Он из Корта! — сказала Базилия, гордо вскинув голову.

Старое соперничество между городами все еще горело в дряхлых телах. Коломба вспыхнула.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что в Аяччо все дураки?

— Нет, конечно, но разве можно сравнивать?

— Конечно нет! Мы — горожане, а вы — деревенщина!

— А маки? Где маки?

— А император? Где родился император? Разве не у нас?

— Случайность!

— А в Корте даже случайно не рождаются императоры!

— Просто в этом нет необходимости!

Эти перебранки были их любимым развлечением.

— Барнабе, ты скажешь что-нибудь?

— Что?

— Ты узнал что-нибудь в старом городе?

— Да.

— Ну?

— Ну… — он окинул всех снисходительным взглядом и, наконец, сказал: — Можете спать спокойно. Старухи не было на перевале Вильфранш.

Атмосфера моментально разрядилась. Все начали наперебой кричать, смеяться. Затем Консегуд потребовал тишины и спросил:

— Ты это точно знаешь?

Пелиссан самодовольно ухмыльнулся и рассказал о своем разговоре с Коломбой Пастореккиа. Вся компания весело хохотала, слушая, как он соблазнял старушку.

— Бедная бабулька почти влюбилась в меня! Ей даже в голову не пришло подумать, почему я ее расспрашиваю. В тот день старуха Пьетрапьяна осталась в городе с больными детьми. Так что на этот счет мы можем быть совершенно спокойны. Свидетелей нашего подвига нет!

Все окружили Барнабе, дружески хлопали его по плечу, поздравляли, благодарили. Патрон сказал:

— Чистая работа, Пелиссан… Ты нас здорово выручил, и мы этого не забудем.

В этот момент Барнабе чувствовал себя на вершине счастья. Желая продлить свой триумф, он добавил:

— Есть еще один человек, которому эта новость пришлась по душе.

— Кто это?

— Юбер… Я зашел к нему на минутку. Парень сильно нервничал. Видно, сыщики не дают ему покоя…

— Думаешь, он расколется? — спросил Фред.

— Честно говоря, не знаю. Но, думаю, в следующий раз доверять ему не стоит…

Консегуд прервал его:

— Следующего раза не будет! Хватит разыгрывать из себя американских гангстеров! Ницца — это вам не Чикаго. Скажите спасибо, что из этой истории выпутались. После того, что сказал Барнабе, Сервион и вся его свора могут нам только соли на хвост насыпать.

И тут Полен Кастанье нарушил всеобщее веселье.