Снова заблестели купола церкви, через несколько километров показалась знакомая ограда интерната. Он остановился напротив фасада, там же, где останавливался всегда, заглушил двигатель, но выйти из салона не успел: в кармане зазвонил телефон.

– Привет, расстрига, – пробасил Каменев. – Чем занимаешься? Только не говори, что висишь на хвосте у клиента!

Решетников улыбнулся:

– Если учесть, что мою единственную клиентку сегодня похоронили, то я и в самом деле сорок минут тому назад висел у нее на хвосте.

– Башка?

– Сердце.

Каменев присвистнул.

– Вик, не заставляй Француза проводить диспансеризацию. Я нарколога не пройду.

– Ладно, Саныч, я за Ванечкой приехал. У меня Кокорин был.

– Допрашивал?

– Нет. Чай пил с бергамотом.

– Ясно. У меня для тебя есть две новости. Одна хорошая, а другая еще лучше.

– Выкладывай.

– Первая. Я прошерстил фонд «Альтаир» на Старопетровском проспекте. Вроде бы там все чисто, отношения к партии «Власть и порядок» они не имеют…

«Ай да Старый Опер! Он, оказывается, «шерстил». А я было подумал, что он водку пьет!»

– И это все?

– Да не перебивай ты, когда с тобой старший по званию разговаривает! – рявкнул Каменев. – Нет, не все!.. Они действительно предоставляли помещение для пресс‑конференции и банкета. Но главное не это. Главное, что я нашел пару интересных фамилий среди однопартийцев Богдановича.

– Не томи, Саныч. Тебе показали партийные списки?

– Об этой презентации половина московских газет написала. Так вот, в секретариате у них знакомый тебе Донец. Я сперва подумал, что это однофамилец или родственник того Донца…

– Какого, едрена вошь, Донца, Саныч?

– Донец Александр Владимирович, тот самый следователь, что в девяносто первом пришел на смену следователю Протопопову Ю. Ф. и направил на пересмотр дело Богдановича. И знаешь, кто этот Донец теперь?

– Нет, конечно.

– Заместитель министра юстиции Российской Федерации.

– И что же?

– Да погоди, дальше послушай. Кто его поддержал и оформил пересмотр по триста восемьдесят четвертой УПК, помнишь?

– Нет.

– Генпрокурор Шорников Андрей Павлович!

– Он тоже член партии «Человек и закон»?

– Вик, не надо путать человека с властью, а закон с порядком, хорошо? – добродушно попросил Каменев. – Партия называется «Власть и закон»… Тьфу, черт! Совсем ты меня сбил!.. «Власть и порядок», и Шорников тоже член. Больше я никого из знакомых не встретил, но мне и этого достаточно: Донец – Шорников – Богданович. Ты оказался прав, из тюрьмы Богдановича выдернули – это явно, но вот зачем, я не знаю. Но и это не все. Позвони нашему общему другу Алексею Ивановичу Илларионову и попроси выяснить, где сейчас этот Шорников. А потом поинтересуйся, под чьим надзором работает следователь Кокорин.

Решетников почувствовал, как забилось сердце и по телу раскатилась теплая волна.

– Это вторая новость, Саныч?

– Нет. Первая. А вторую мне сообщила только что моя благоверная Леля: завтра прилетают Женька с Валерией. На этом все, я пошел пить водку!

Решетников слышал из открытых окон интерната ребячьи голоса, звон жестяной посуды.

– Папа! Папа! – Скатившись с крыльца, Ванечка побежал по асфальтовой дорожке.